Наверное, думала я, такова исполненная особого значения ирония судьбы, что нам никогда в жизни не дано увидеть себя самих в состоянии подобного мирного сна. Мы можем разве что стать свидетелями процесса своего пробуждения, бросив взгляд в зеркало и увидев там отражение собственного лица, которое спросонья всегда кажется либо встревоженным, либо испуганным. Возможно, именно поэтому молодые родители так любят шпионить за собственными детьми, когда те крепко спят.

* * *

Утром, когда мы пили кофе и ели яичницу с табаско, Ив пребывала в весьма болтливом настроении – она без умолку рассказывала мне, какая была скука, пока они торчали на юге Франции, где дома ужасно старомодные, прямо какие-то заплесневелые, а пляжи битком забиты, ступить некуда, да еще и эта Висс устраивала сцены по поводу каждого фон Того или фон Этого. В общем, сказала Ив, если бы не замечательные французские круассаны и казино, я бы пешком домой ушла.

Я не мешала ей нести всю эту чушь, пусть выговорится, но когда она спросила, как у меня дела на работе, я вынула из кармана кольцо с бриллиантом и подтолкнула его к ней через стол.

– Ах да, – спохватилась она. – Мы это обсуждаем?

– Ну, наверное.

Она кивнула, пожала плечами и небрежно сообщила:

– Тинкер сделал мне предложение.

– Это замечательно, Ив. Поздравляю.

На лице у нее отразилось изумление.

– Ты что, шутишь? Ради бога, Кейти, перестань. Я его предложение не приняла.

И она ввела меня в курс дела, обо всем рассказав подробно. Сначала все было в точности так, как и в знаменитом «анекдоте» Дженерос: Тинкер действительно попросил у приятеля ял и вывез ее в открытое море, захватив с собой шампанское и цыпленка. Перекусив, они решили искупаться, всласть поплавали, вылезли, вытерлись, оделись, а потом Тинкер, опустившись перед Ив на колено, вытащил из солонки спрятанное там обручальное кольцо. И, разумеется, она тут же ему отказала. На самом деле она сказала буквально следующее: Почему бы тебе просто не въехать вместе со мной в еще один фонарный столб?

Когда Тинкер протянул ей кольцо, она даже прикоснуться к нему не захотела, и он в итоге попросту всунул его ей в ладонь и крепко сжал ее пальцы в кулак. А потом снова настоятельно попросил, чтобы она еще раз хорошенько все обдумала. Только обдумывать ей было нечего. Вечером она преспокойно улеглась спать и спала сном младенца. А на заре проснулась, встала, запихнула кое-какие свои вещички в приготовленную с вечера сумку и потихоньку выскользнула из дома через заднюю дверь, когда Тинкер еще крепко спал.