– Принесите нам пока, пожалуйста, кофе, – попросила я.

Официантка удивленно округлила глаза, но ничего не сказала.

Некоторое время Тинкер смотрел ей вслед, потом все же заставил себя перевести взгляд на меня. Похоже, лишь за счет дикого усилия воли. Я с тайным злорадством отметила, что лицо у него сероватого оттенка, а под глазами круги, словно он давно уже плохо спит и совсем лишился аппетита. В результате и одежда болталась на нем так, словно была с чужого плеча, хотя в определенном смысле, полагаю, она действительно была с чужого плеча.

– Я хочу объясниться, – сказал он наконец.

– Что уж тут объяснять.

– Ты имеешь полное право на меня сердиться.

– Я вовсе не сержусь.

– Но я никогда не искал общества Анны и не думал, что ситуация сложится именно так…

Так. Сперва Анна хотела объяснить мне некую сложившуюся ситуацию. А теперь того же хочет Тинкер. Я, конечно, догадывалась, что каждый из них смотрит на пресловутую «сложившуюся ситуацию» со своей колокольни. И, разумеется, у каждого имеется свой набор извинений.

– У меня припасен для тебя потрясающий маленький анекдот, – сказала я, прерывая его исповедь. – Тебе он наверняка покажется смешным. Но сперва позволь спросить у тебя кое-что.

Он с мрачной покорностью поднял на меня глаза.

– Анна действительно была старинной подругой твоей матери?

…

– Нет. Мы познакомились, когда я работал в банке «Провиденс Траст». Директор банка пригласил меня на вечеринку в Ньюпорт, и…

– А те эксклюзивные права на ведение дел, которые ты получил – я имею в виду продажу долей в железнодорожной компании, – ты получил от нее? Это ведь ее доли?

…

– Да.

– Ты стал ее банкиром до или после сложившейся ситуации?