– Да неужели? И о чем это, по-вашему, свидетельствует? О том, что бедность чиста и непорочна?

– Ну что вы! Просто чтение – это самое дешевое из развлечений.

– Но только не в этом доме! – сказала Анна и захохотала как матрос.

Затем она обернулась, держа в руках два бокала с мартини, уселась в кресло в пол-оборота ко мне и поставила напитки на стол. В центре стола стояла большая ваза с фруктами, настолько разнообразными, что половина из них была мне совершенно незнакома. Например, какой-то зеленый мохнатый шарик и странноватого вида желтый суккулент, похожий на миниатюрный футбольный мяч. Наверное, подумала я, эти фрукты, чтобы оказаться у Анны на столе, проделали куда более длинное путешествие, чем я за всю мою жизнь.

Рядом с фруктами стояла тарелочка с обещанными оливками. Анна взяла тарелочку и ссыпала половину оливок в мой бокал. Их там оказалось слишком много, и они всплыли на поверхность подобно вулканическому острову.

– Кейт, – сказала Анна, – давайте попробуем обойтись без кошачьей свары. Я понимаю, это искушение и весьма сладкое, но это недостойно нас обеих.

Она подняла свой бокал и потянулась ко мне:

– Ну что, мир?

– Конечно, – сказала я и чокнулась с ней.

Мы выпили, помолчали, и я спросила:

– Может быть, вы все-таки объясните, зачем просили меня прийти?

– Вот это правильно, – сказала она и, вытянув руку, ловко сняла верхнюю оливку с моего «вулканического острова», сунула в рот, задумчиво прожевала, засмеялась и, тряхнув головой, сказала: – Вам это, возможно, покажется смешным, но у меня не было ни малейших подозрений насчет вас и Тинкера. А потому, когда вы бросились вон из «Шинуазри», я на мгновение подумала, что вы просто шокированы. Пожилая женщина и молодой человек. Или что там еще вы могли вообразить. И, лишь увидев, какое у Тинкера стало лицо, я наконец сложила два и два.

– Жизнь полна всевозможных знаков, приводящих к заблуждениям.

Она заговорщицки улыбнулась.

– Да. Ребусы и лабиринты. Мы редко в точности представляем себе, какое именно место занимаем в душе или жизни кого-то другого. И уж точно никогда не известно, как в действительности друг к другу относятся двое союзников. Однако сумма углов треугольника всегда равна ста восьмидесяти градусам – не так ли?

– Ну, я, по-моему, теперь стала чуть лучше понимать, какое место по отношению друг к другу занимаете вы с Тинкером.

– Я этому только рада, Кейти. Да и почему бы вам этого не понять? Какое-то время у меня была моя маленькая забава. Но на самом деле мы никогда не делали тайны из наших отношений. Да они никогда и не были так уж сложны. Во всяком случае, они гораздо проще ваших взаимоотношений с Тинкером или моих – с вами. У нас с Тинкером все столь же ясно и четко, как строка в гроссбухе.