Усовершенствование материальной части и устранение многокалиберности орудий резко повысили качество артиллерии нидерландской армии и флота.
В середине и во второй половине XVI в. отмечается значительный прогресс в развитии ручного огнестрельного оружия. Появившаяся еще в XV в. искривленная ложа в XVII в. полностью вытеснила прямую. Новая ложа улучшала условия производства прицельного выстрела.
Еще большее значение, особенно для конницы, имели изобретения в XVI в.
Новый замок состоял из колесика с острыми зазубринами, приводившегося в движение заводившейся часовой пружиной, и из курка, в губы которого вставлялся кремень. Во взведенном положении пружина удерживалась задержкой. Для выстрела требовалось нажать на спусковой крючок, освобождавший колесико от задержки. При быстром вращении колесика его зазубренки высекали из кремня искры, воспламенявшие порох, засыпанный на полку.
Колесцовый замок имел много недочетов и для пехотного аркебуза оказался непригодным. Однако его пристроили к «маленькой аркебузе», или пистолету, поступившему на вооружение конных стрелков, имевших иногда по 2–3 пистолета каждый[369].
В конце XV в. уже было известно, что кучность боя оружия повышается, если пуля плотно вгоняется в канал ствола и не дает возможности прорываться пороховым газам. В начале XVI в. были изобретены винтовые нарезы, при наличии которых пуля легче вгонялась в ствол. Нарезные аркебузы, или карабины (штуцера), имели от 16 до 32 нарезов полукруглой формы. Карабин давал вдвое большую дальность (до 400 м) в сравнении с аркебузом при скорострельности в три раза меньшей, так как пулю в канал ствола приходилось загонять сначала деревянной колотушкой, а затем ударами шомпола. Карабин назывался «оружие с тугой загонкой пули в канал ствола».
В 1720 г. русский профессор Лейтман доказал влияние нарезов мушкета на меткость его боя. В середине века эту же мысль обосновал английский ученый Робинс, которому и приписали изобретение нарезного оружия.
Вследствие технических несовершенств и производственных трудностей нарезное оружие до середины XIX в. широко не применялось. Более того, в «Военной книжечке» цюрихского капитана Лафатера (1644 г.) было записано: «Всякий, кто стреляет из нарезного ствола или французской фузеи, тем самым уже лишился права на пощаду… и повинен смерти»[370].
По второй половине XVI в. ручное огнестрельное оружие успешно применялось на оборонительной позиции, на которой стрелки располагались за фронтальной преградой (насыпями, плотинами, оградами и т. п.), защищавшей аркебузеров от атак конницы. Аркебузеры располагались разомкнутыми рядами в несколько шеренг с тем, чтобы выстреливший мог отойти назад для заряжания аркебуза, а в это время очередные шеренги производили свои залпы. При осаде Ланса (1552 г.) у каждой бойницы располагалось по 10 аркебузеров, что обеспечивало непрерывность огня. Следовательно, для заряжания аркебуза требовалось в десять раз больше времени, чем для производства выстрела.