В войнах за утверждение французской гегемонии выдвинулись талантливые полководцы и военачальники, к числу которых следует отнести Густава Адольфа, Тюренна и с некоторыми оговорками Тилли и Валленштейна.

По мнению Меринга, Густав Адольф и Тилли в методах ведения войны «не стояли выше своего времени» и заслуга их заключается в том, что они «старались сохранить дисциплину». «Тилли был, что называется, боевым генералом: смел и деятелен в битве, воспитание получил в испанской школе, не имел дарований полководца и политически был ограничен. Густав Адольф стоял в военном отношении несравненно выше его; экономическая структура его государства дала ему возможность пройти нидерландскую школу»[409]. Таким образом, основное различие между двумя военачальниками заключается в том, что они являлись представителями двух различных «школ». Дело, конечно, заключается не в «школах», а в том, что Тилли способствовал сохранению старого, отжившего военного искусства, шведский же полководец содействовал развитию в военном деле нового, прогрессивного содержания.

Выше Густава Адольфа и Тилли, по утверждению Меринга, стоял Валленштейн. Такая точка зрения не согласуется с оценкой этих полководцев Ф Энгельсом.

Валленштейн «при всех своих тяжких конфискациях и контрибуциях… – писал Ф Меринг, – всегда преследовал политическую цель, укрощая заносчивость и самомнение князей, но щадя крестьян и горожан, так что последние все же могли существовать, несмотря на все военные тяготы»[410]. Такое утверждение Меринга не подтверждается исторической действительностью. Войска Валленштейна свирепствовали в Германии не менее прочих наемников. Именно ему принадлежит идея содержать армию полностью за счет населения оккупированной территории, т. е. осуществление правила – «война кормит войну».

Ф Меринг слишком переоценил Валленштейна. Он писал: «Величайший полководец своего времени, “кумир войск и бич народов”, он был прежде всего политиком, а затем уже солдатом. Он понимал, что война является продолжением политики насильственными средствами, и, где мог, предпочитал мирные средства насильственным. Значительно превосходил Тилли и Густава Адольфа как организатор больших армий, он ни разу не дал наступательного сражения. Его полупоражение под Люценом было фактически доказательством его дальновидности»[411].

Вполне можно согласиться с тем, что Валленштейн был солдатом, организатором и «самым крупным предводителем банд», но нельзя сказать, что он являлся «самым крупным политиком своего времени» и тем более «величайшим полководцем».