Лучшим показателем того, что Леонтий Византийский не является рационалистом-философом в исключительном смысле этого слова служит широкое пользование им в своих сочинениях Священного Писания и патриотической литературы. Так, по-видимому, он не увлекается рациональными доводами при обсуждении богословских истин тем не менее конечное решение и заключение автора всегда опирается и утверждается на свидетельствах Слова Божия, или Библии, и на мнениях Святых Отцов. Αἱ θεῖαι γραφαὶ καὶ ἅγιοι πατέρες «Божественные Писания и Святые Отцы» [1225] — вот последняя инстанция, к котором наш автор неизменно апеллирует на протяжении всех своих трудом вот самый надежный критерий истины, которым он проверяем ими свои суждения. В одном месте он выражается так:

«Не доказанное естественным рассуждением (φυσικῷ λόγῳ) и не подтвержденное свидетельством писания (γραφικῇ μαρτυρίᾳ) есть фикция (πλάσμα) говорящего, недостойная никакого доверия и нечестивая». [1226]

«Не доказанное естественным рассуждением (φυσικῷ λόγῳ) и не подтвержденное свидетельством писания (γραφικῇ μαρτυρίᾳ) есть фикция (πλάσμα) говорящего, недостойная никакого доверия и нечестивая». [1226]

Таким образом, рациональное исследование в богословии для Леонтия является начальным и вспомогательным методом достижения истины, который постольку и имеет значение, поскольку всё добытое им находит себе подтверждение в библейском учении и и учении Отцов Церкви.

Считая Священное Писание главным и самодовлеющим источником истины, Леонтий относится к его содержанию с подобающей осторожностью и строгой разборчивостью. И прежде всего он прямо не решительно отрицает всякие апокрифические книги в Библии.

«Те (манихеи) признают некоторые новые книги, как например, евангелие от Фомы и Филиппа, которых мы не знаем. Из-за них и Свв. Отцы постановили, какие книги нам нужно принимать». [1227]

«Те (манихеи) признают некоторые новые книги, как например, евангелие от Фомы и Филиппа, которых мы не знаем. Из-за них и Свв. Отцы постановили, какие книги нам нужно принимать». [1227]

Леонтий хочет знать в Библии только τὰ ἐκκλησιαστικὰ βιβλία «книги церковные», то есть Библию каноническую, одобренную правилами церковных соборов. [1228]

«Из этих книг одни Ветхого, другие Нового Завета; Ветхим же мы считаем бывший пред явлением Христа, а Новым — после Его явления. Книг Ветхого Завета 22, из которых одни — исторические, другие — пророческие, третьи — учительные, четвертые — псалмопевческие (πρὸς τὸ ψάλλειν γενόμενα). Исторических книг двенадцать: Бытие, Исход, Числа, Левит, Второзаконие, это — Пятикнижие (ἡ Πεντάτευχος) Моисеево. [1229] За ним следуют книги: Иисуса Навина, Судей, Руфь, четыре книги Царств, соединенные в две книги. [1230] Одиннадцатая книга — Паралипоменон, двенадцати — Ездры. Пророческих книг пять: Исаии, Иеремии, Иезекииля, Даниила и 12 пророков (τὸ Δώδεκαπρόφητον). Учительных книг четыре: Иова, которую некоторые считают написанной Иосифом, Притчи Соломона, Екклезиаст и Песнь Песней, — они принадлежат Соломону. После этих книг следует Псалтирь». [1231]