Уильям Пенн.

Эта Хартия привилегий зачитана в Ассамблее; вся она и каждая её часть согласована и утверждена нами, и мы почтительнейше принимаем её от нашего собственника и губернатора в Филадельфии 28 октября 1701 года.

Подписали от имени и по поручению Ассамблеи:

Джозеф Гроудон (Joseph Growdon), спикер780,

Эдвард Шиппен (Edward Shippen),

Финеас Пембертон (Phineas Pemberton),

Сэмюэл Карпентер (Samuel Carpenter),

Гриффит Оуэн (Grififth Owen),

Калеб Пьюзи (Caleb Pusey),

Томас Стори (Thomas Story) —

Совет при собственнике и губернаторе781.

* * *

Утвердив Хартию, Пенн отказался от той концепции законодательной власти, которую он упорно отстаивал на протяжении многих лет. Почему он настаивал на сохранении явно неэффективного законодательного механизма? Что означала сдача им этой позиции?

Прежний механизм состоял из Совета, избираемого фрименами, который только составлял билли, и Ассамблеи, избираемой гражданами (более широким кругом избирателей), которая после обсуждения предложенных Советом биллей могла их утвердить или отвергнуть, но только полностью, без права что-либо в них менять.

Новый механизм состоял из Совета, который переставал быть выборным. Выборная Ассамблея получала право законодательной инициативы, и законотворчеством, включая налогообложение, теперь ведала только она.

И в старом, и в новом механизме билль становился законом только после того, как его утверждал губернатор или его заместитель. Губернатор был назначаемый или наследственный, но не избираемый.

Оба механизма были демократичными – не в обычном американском смысле (отсутствие какой бы то ни было наследственной власти), а скорее в европейском смысле: как в Англии или Скандинавии.

Какой из них был более демократичен?

На первый взгляд, более демократичен был старый механизм: в нём выборными были оба законодательных органа, а не один, как в новом.

Однако мы видели, как в 1684–1688 гг. хронические распри между Ассамблеей и Советом сводили к минимуму влияние как того, так и другого демократического органа.