Лютер решительно уверял, что в вопросах веры единственным авторитетом обладал только сам по себе библейский текст и что смысл его в этом контексте был совершенно ясен. Впрочем, можно заметить, что Лютер был склонен налагать на текст свои собственные убеждения в равно такой же степени – хотя, возможно, и в чуть меньшей, – как его средневековые предшественники, читавшие текст сквозь призму своих собственных убеждений и вносившие туда свой смысл через аллегорические толкования. Доктрина оправдания благодатью через веру, принцип диалектического противоречия закона и евангельской вести, и даже сама по себе ясность Священного Писания – ни одной подобной идеи нельзя было извлечь из Библии самой по себе. В лучшем случае мы могли бы сказать, что эти идеи встречались в тех или иных местах Библии, а Лютер свел их во всеобъемлющую герменевтическую схему.

Разрыв между Библией и доктриной Лютера становится еще заметнее, когда дело доходит до применения закона. При чтении Ветхого Завета может возникнуть впечатление, что законы Божьи даны, чтобы их соблюдать, и горе тому, кто их нарушит! Из посланий Павла можно заключить, что этот закон отменен для христиан, вольных поступать по любви без каких-либо предписаний (См. Рим 13:8, «Не оставайтесь должными никому ничем, кроме взаимной любви»). Примирить эти две идеи явно сложно, и средневековые авторы в целом были склонны принижать те аспекты текстов Павла, в которых можно было усмотреть антиномизм. Но у Лютера примирение идет по совершенно другой дороге. Апостол Павел – его путеводная звезда, и отмена закона играет главную роль. Конечно, с основными нравственными законами Ветхого Завета никто не расстается: в той мере, в какой они совпадают с естественным правом, понимаемым всеми народами (скажем, Десять заповедей), они по-прежнему остаются в силе, и такое применение закона необходимо, ибо хранит порядок в обществе. Впрочем, как мы видели, закон могут использовать и иначе: с целью поставить нас на колени постоянным уничижением и напоминанием о провалах: невыносимо требовательные повеления Нагорной проповеди существуют для того, чтобы показать, насколько далек любой человек от хоть какой-то возможности угодить Богу. Некоторые лютеране утверждали, что есть и третий путь применения закона: стать руководством для тех, кто принял от Бога пассивную праведность и теперь пребывают оправданными. Таким людям нужен совет, благодаря которому они смогут двинуться дальше, и именно его и дает закон – в своем третьем применении. Верил ли сам Лютер в это третье применение – об этом эксперты, изучающие его наследие, спорят и по сей день. Если оно на самом деле есть, тогда в нем в какой-то мере дан ответ на обвинения в антиномизме; впрочем, и католики, и кальвинисты склонны подозревать, что в лютеранстве всегда таятся тенденции к антиномизму.