Спиноза не заходит слишком далеко и не говорит, будто всей этой истории вообще не случалось и это всего лишь легенда, как мог бы решить современный критик. Но он ясно дает понять: какое бы событие там ни произошло, его истолкование зависело от мировоззрения людей, ставших его свидетелями – от их, как сказали бы мы, докоперниковской космологии [8]. Этот вывод, согласно которому в библейские времена люди мыслили иначе, нежели в современную эпоху, еще никогда не оглашался так ясно. Сейчас все библеисты принимают эту идею как данность, но во времена Спинозы она была поистине новаторской [9].

Вторую особенность подхода Спинозы нельзя назвать новой в полной мере этого слова, но ее новизна состояла в том, что она проявлялась последовательно: он уделял внимание жанру библейских текстов. Поражает уже то, что он применяет понятие жанра ко всем известным библейским рассказам. Пытаясь вывести долговременный смысл из истории об Адаме и Еве, он отмечает: «…многие не допускают, что эта история есть парабола [притча], но решительно утверждают, что она есть простой рассказ» [10]. Отсюда ясно: для самого Спинозы это «притча». Возможно, это не столь уж сильно отличается от того, что имели в виду толкователи эпохи святых отцов или средневековые комментаторы, когда говорили, что то или иное повествование требуется толковать аллегорически – хотя именно этот рассказ, причем прежде многих других, как правило, понимался как часть исторической хроники, то есть буквально. Однако Спиноза выходит далеко за рамки такого анализа и рассуждает о содержании Нового Завета с точки зрения его жанра, причем в таком духе, что тут же появляются очень важные вопросы о библейском авторитете и вдохновении.

Послания Павла, как и другие новозаветные послания, Спиноза рассматривает не как богодухновенное Писание, а просто как обычные письма. В них, в отличие от Пятикнижия, нет законодательства – только убеждение и аргументы. Апостолы, писавшие их, делали это скорее не как «пророки», а как «учители»: иными словами, они провозглашали не прорицания от Бога, а свое собственное учение, никогда не предваряемое формулировкой «Так говорит Господь», которую мы находим в пророческих книгах. Несомненно, в одном случае (1 Кор 7:40) апостол Павел даже приводит собственное мнение и открыто говорит, что это не послание от Господа:

Даже в весьма многих местах встречаются формы выражения, свойственные душе колеблющейся и смущенной, например в Послании к Римлянам, в гл. 3, ст. 28: «Итак, мы полагаем», и в гл. 8, ст. 18: «Ведь я полагаю», и многое в этом роде. Кроме того, встречаются другие формы выражения, весьма далекие от пророческого авторитета, именно: «Это же я говорю как слабый, а не по приказанию» (см. 1 Кор 7:6), «Совет даю как муж, который милостью Бога верен» (см. 1 Кор 7:25), и много других в этом роде[70] [11].