Богослов-традиционалист на основании этого отрывка пришел бы к такому заключению: если мы находим, что Моисей говорит нечто противоречащее нашим предвзятым мнениям, значит, эти мнения нужно менять. Но Спиноза, и это сразу увидели его современники, ощутил, что мы должны быть готовы признать несоответствие между Библией и тем, во что мы верим на самом деле – и в таких случаях объявить, что Библия ошибается. А методологическая суть состоит в том, что нам надлежит вести поиск смысла текстов отдельно от поиска богословской или философской истины.

Так разбиваются на мелкие осколки столетия библейского толкования – святоотеческие, средневековые, протестантские, католические, – а на аллегорическом переосмыслении как на способе примирить смысл и истинность ставится крест. Так мы лишаемся возможности трактовать Библию согласно своим убеждениям, а цена этого – готовность признать, когда Библия ошибается. Мало какие общины верующих в наши дни, хоть иудейские, хоть христианские, готовы заплатить такую цену. Даже авторы комментариев к Библии склонны выискивать пути, позволяющие примирить текст с их личными убеждениями – или по крайней мере истолковать его так, чтобы в него можно было поверить. Впрочем, за те годы, что прошли с эпохи Спинозы, весьма многие толкователи Библии приняли его аргументы близко к сердцу и были готовы столкнуться с возможностью того, что Библия, по крайней мере в некоторых отношениях, могла ошибаться.

Важную мысль Спинозы можно выразить и иначе, сказав, что Библию надлежит читать «словно любую другую книгу» [17], – как говорил об этом Бенджамин Джоуитт, оксфордский ученый XIX века. Читая обычные книги, мы не толкуем их так, чтобы они совпали с тем, во что мы уже верим, и равно так же мы не предполагаем, будто в них содержится одна только истина: их истинность – вопрос открытый. Мы ищем другого: их смысла. Вопрос об истинности приходит позже. Спиноза просто применил к Библии этот основной принцип чтения. Если говорить формально, есть общая герменевтика для прочтения книг – способ, позволяющий установить их смысл – но нет никакой специальной герменевтики, которая была бы применима исключительно к Библии. Большинство религиозных верующих, и в том числе многие библеисты, напротив, держатся иного мнения: в их представлении Библия как раз требует специальной герменевтики. И суть этой герменевтики видится им вот в чем: поскольку мы уже заранее знаем, что найденное нами в Библии непременно окажется истиной, нам нужен только способ, посредством которого мы можем убедиться в том, что смыслы, которые мы обнаруживаем, с этой истиной совместимы. В прошлом одним из методов такой особой герменевтики было аллегорическое переосмысление; теперь применяют другой метод, который можно условно назвать богословской трактовкой Священного Писания (об этом ниже). Но наследники Спинозы, и верующие, и неверующие, исключают такие подходы, и их волнует только одно: они стремятся извлечь смысл текста, и неважно, приятным тот окажется или нет. Порой последователи Спинозы, как и их духовный наставник, могут злорадствовать, показывая, сколь неприятен этот смысл: да, ехидствуя над убеждениями других, можно получить немало удовольствия. И мы увидим, что в последующей истории библеистики было немало таких ехидн.