Но первое сражение не стало предвестником удачи всей экспедиции. Самозванец Махди приобрел очень большое влияние на солдат. Считая ниже своего достоинства отдавать приказы словами, он отдавал их жестами, и берберы повиновались любому его знаку. Но чем большим уважением он пользовался у рядовых солдат, тем больше зависти испытывали лидеры, понимавшие, что если экспедиция будет успешной, они будут вытеснены «пророком», в миссию которого не верили. Они уже пытались, хотя и безуспешно, убить его, и, преследуя противника, один из самых авторитетных вождей, Салал ибн Яиш из племени нефса, объявил своим друзьям, что, разгромив леонцев, они совершили ошибку, которую следует исправить как можно скорее. Он без труда убедил их, и было решено расстроить планы Махди. Был отдан приказ отступать, и, добравшись до аванпостов на правом берегу Дуэро, они объявили, что разбиты и враг преследует их по пятам. Вождям поверили, тем более что с ними была только часть войск. Остальные солдаты или не выполнили приказ, или не слышали его. Берберов охватила паника. Ища спасения в бегстве, солдаты бросились к Дуэро. Гарнизон Саморы, заметив это, совершил вылазку и убил многих беглецов. Тем не менее леонцев продолжали сдерживать главные силы мусульманской армии, которая находилась на левом берегу. Хотя она была не в состоянии сделать победу решающей, ни в тот день, ни в последующие. Леонцам помогло дезертирство, очень скоро ставшее в армии Махди всеобщим. И тщетно Махди вещал, что Бог обещал им победу. Ему никто не верил. На третий день он обнаружил, что его все покинули, и отказался от всех надежд. Решив, что он не должен пережить такой позор, он пришпорил коня, поскакал к противнику и встретил смерть, которой желал. Его голову впоследствии прибили к одним из ворот Саморы.

Исход этой кампании повысил дерзость леонцев. Они рассчитывали на помощь жителей Толедо и еще больше на сотрудничество Санчо Великого, короля Наварры, который в последнее время завоевал для своей страны значимость, которой она раньше не могла похвастаться. Теперь христиане считали мусульманскую Испанию дичью, которая от них никуда не денется. Их взоры были устремлены на юг. Эти люди были бедны – настолько бедны, что, из-за отсутствия монет в обращении, вели бартерный обмен товарами. И они были слепо преданы священнослужителям, учившим их, что война против неверных – верный способ попасть в рай. И они с радостью искали в Андалусии блага этого мира и следующего. Могла ли Андалусия избежать их господства? Если бы она пала, судьба мусульман была бы ужасной. Жестокие и фанатичные леонцы редко кого щадили. Захватив город, они, как правило, убивали всех жителей. Терпимости, которую мусульмане проявляли к христианам, от них ждать не следовало. Что стало бы с блестящей прогрессивной арабской цивилизацией, окажись она в руках варваров, не умевших читать, которым приходилось звать «сарацин», если они хотели обмерить свои поля, а при упоминании о «библиотеке» имели в виду Священное Писание? Ясно, что задача, стоявшая перед Абд-ер-Рахманом III в начале его правления, была большой и благородной – спасти не только свою страну, но и цивилизацию. Он должен был преодолеть большие трудности. Принцу предстояло усмирить собственных подданных, отразить, с одной стороны, нападки северных варваров, дерзость которых возрастала по мере ослабления мусульманской империи, с другой стороны, усмирить варваров на юге, которые неожиданно для самих себя захватили большую территорию и теперь считали, что Андалусия в их власти. Но Абд-ер-Рахман не пал духом. Мы уже видели, как он покорил и принудил к миру своих подданных, а теперь расскажем, как он готовился дать отпор внешним врагам.