Зири был единственным человеком, которого до сих пор боялся Альманзор, точнее, единственным человеком, которого он вообще когда-либо боялся, поскольку он обычно слишком сильно презирал своих врагов, чтобы их бояться. Этот вождь – наполовину варвар – сохранил, живя в африканской пустыне, энергию, решимость и гордость, характерные скорее для прежних времен. И Альманзор, хотя и против воли, не мог не отдать должное его быстрому, проницательному и острому уму. Несколькими годами ранее он принимал Зири в Испании и постарался заверить в своем глубочайшем уважении. Он даровал африканцу титул визиря со всеми выгодами этого титула, внес всю его свиту в военную «платежную ведомость», и в той или иной форме компенсировал ему все расходы на путешествие. Но подобная щедрость нисколько не тронула наместника. Высадившись в Африке, он поднес руку к голове и сказал:

– Пока еще ты уж точно принадлежишь мне.

А когда один из слуг назвал его «господин визирь», Зири раздраженно воскликнул:

– К черту «господина визиря»! Я эмир и сын эмира. Ибн-Аби Амир – скупец. Вместо того чтобы дать мне хорошие деньги, он украшает меня ничего не значащими титулами. Клянусь Богом, он не был бы тем, кто есть сегодня, если бы в Испании жили и другие люди, помимо глупцов и трусов. Благодарение небесам, я снова дома, и, как гласит пословица, «не так страшен черт, как его малюют».

Эти слова, которые любому другому стоили бы головы, дошли до Альманзора, который, по крайней мере внешне, не обратил на них внимания, а через некоторое время даже назначил Зири наместником Мавритании. Альманзор, безусловно, боялся и ненавидел Зири, но считал его искренним и лояльным. События показали, что он ошибался. Под маской откровенности Зири скрывал хитрость и честолюбие. Он позволил себе соблазниться искушающими обещаниями Авроры, которые, по сути, сводились к следующему: он снимет с шеи халифа ярмо Альманзора и заменит своим собственным.

Аврора отлично понимала, что для осуществления столь грандиозных планов нужны деньги, и придумала, как достать средства и переправить их своему союзнику. Казна, расположенная во дворце халифата, содержала шесть миллионов золотых монет. Взяв оттуда восемьдесят тысяч, Аврора поместила их в сто кувшинов, которые заполнила медом, напитками и приправами. Эти кувшины, снабженные соответствующими ярлыками, она доверила неким славянам, которые вывезли их из города в указанное ею место. Все прошло гладко. Префект ничего не заподозрил, и славяне благополучно покинули город со своим грузом. Деньги уже находились на пути в Мавританию, когда Альманзор каким-то образом узнал об уловке и встревожился. Возможно, его беспокойство было бы меньше, если бы она просто распорядилась государственной казной, как своей собственностью. Однако все указывало на то, что она действовала от лица халифа, а если так, ситуация приобрела характер критической. Что-то надо было делать. Альманзор собрал визирей, судей, теологов и других влиятельных сановников на совет.