У христиан Северной Испании никогда не было другого такого же могучего врага. Альманзор провел более пятидесяти кампаний против них – обычно он вел по две кампании в год, весной и осенью, и все они приумножили его славу. Он разорил множество городов, среди которых можно назвать Леон, Памплону и Барселону, разрушил храмы святых покровителей Галисии и Кастилии. «В те дни, – пишет христианский хронист, – поклонение божеству было ликвидировано в Испании, слава слуг Христа растоптана, сокровища церкви, собиравшиеся веками, разграблены». Поэтому христиан бросало в дрожь, когда они слышали имя Альманзора. Ужас, который он внушал, не раз выручал его из опаснейших ситуаций, куда его заводила дерзость. Даже когда он действительно попадал во власть врагов, они не осмеливались использовать благоприятную возможность. Однажды, у примеру, он проник на территорию противника через узкое ущелье между двумя горами, и, хотя его войска грабили и жгли все вокруг, ему никто не осмелился сопротивляться. Однако на обратном пути оказалось, что ущелье занято противником. Мусульмане оказались в крайне тяжелом положении, однако их командир сразу придумал смелый план. Он тщательно выбрал место, подходящее для выполнения его плана, и приказал соорудить навесы и хижины, обезглавить какое-то количество пленных и соорудить из их тел вал. Затем, после того как его кавалерия прочесала территорию и не нашла фуража, он собрал предметы домашнего обихода и заставил солдат пахать землю. Крайне обеспокоенные тем, что они увидели, – все указывало на то, что мусульмане не имеют намерения покидать их территорию, – христиане предложили мир при условии, что мусульмане оставят добычу. Альманзор отказался. «Мои солдаты, – сказал он, – предпочитают остаться здесь. Они понимают, что нет смысла возвращаться домой, потому что следующая кампания начнется почти сразу». После длительных переговоров христиане, в конце концов, согласились отпустить мусульман с добычей. Их страх перед Альманзором был так велик, что они даже решили снабдить его вьючными животными для перевозки добычи, продовольствием до границы и убрать трупы, которые мешали проходу его армии.

В другом случае знаменосец вовремя забыл знамя и оставил его установленным на вершине холма, возвышающегося над христианским городом. Там флаг развевался много дней, а христиане боялись выяснить, занимают мусульмане эту позицию или нет.

Говорят, что посол Альманзора при дворе Гарсии Наваррского – где его осыпали почестями, – посещая церковь, случайно встретил старую мусульманскую женщину, которая сказала ему, что была взята в плен еще ребенком и с тех пор живет рабыней на священной территории. Она попросила Альманзора привлечь внимание к ее делу. Тот пообещал и вскоре после этого, вернувшись домой, рассказал об итогах своей миссии Альманзору. Выслушав его доклад, Альманзор спросил, было ли в Наварре что-то, вызвавшее его недовольство. Тогда посол поведал о мусульманской рабыне. «Клянусь Аллахом! – вскричал Альманзор. – С этого надо было начинать!» Немедленно выступив в поход, он повел армию прямо к границе с Наваррой. В большой тревоге Гарсия написал письмо, желая узнать, чем вызвал недовольство всесильного Альманзора. Сам он никакой вины за собой не видел. «Что? – удивился Альманзор, прочитав письмо в присутствии гонцов. – Разве он не поклялся, что в его стране не осталось ни одного мусульманского пленного обоего пола? Он солгал! Мне стало известно, что в одной из ваших церквей живет мусульманская женщина! Я не покину Наварру, пока она не будет передана мне в руки!»