Хайран поначалу служил халифу верно и преданно. В своей провинции он арестовывал и карал тех, кто интриговал в пользу Омейядов, и, если бы он продолжал поддерживать дело Али, мир вскоре был бы восстановлен. Но он нацелился на роль Альманзора, и, понимая, что Али – не тот человек, который довольствуется ролью Хишама II, он замыслил план восстановления прежней династии, без ограничения своего собственного суверенитета. Поэтому он приступил к поискам претендента и около 1017 года нашел такового в лице правнука Абд-ер-Рахмана III, который носил имя предка и жил в Валенсии. Многие андалусцы обещали свою поддержку. Среди них был Мундир, правитель Сарагосы – один из Бени Хашим, – который двинулся на юг в сопровождении своего союзника Раймонда, графа Барселоны. Преданный, таким образом, теми, с кем дружил, и видя, что горожане тоже хотят восстановления Омейядов, Али был вынужден обращаться сурово с теми, кого ранее защищал, и снова «отдаться» на милость берберов, которых доселе притеснял. Он разрешил им считать Кордову завоеванным городом и сам показал пример. Чтобы собрать деньги, он ввел новые налоги и арестовал многих знатных людей, среди которых были даже члены государственного совета, и не освобождал их, пока не выманил у них крупные суммы. Он добавил оскорбление к несправедливости: когда люди вышли из тюрьмы и слуги привели им мулов, Али сказал: «Пусть идут пешком, а мулов следует отвести в мои конюшни». Не уважалась даже собственность мечетей, завещанная им верующими. При поддержке некого факиха по имени Ибн аль-Джайяр Али заставил хранителей отдать ее. В Кордове воцарился террор. В городе орудовали агенты полиции, шпионы и информаторы. О правосудии больше речи не было. Пока Али играл роль защитника андалусцев, с ними уважительно обращались в судах, однако судьи, дорожившие своими постами, не обращали внимания на жалобы берберов, пусть даже обоснованные. Многие продавали себя монарху. «Половина жителей, – писал современный арабский хронист, – следила за другой половиной. Улицы опустели. Едва на них появлялся несчастный, его в чем-нибудь обвиняли и он сразу попадал в тюрьму. Те, кому удавалось избежать ареста, прятались в погребах и выходили только ночью, чтобы купить еды. Обозлившись на андалусцев, Али даже поклялся уничтожить столицу, выслав или убив ее население. От клятвы его избавила смерть. В ноябре 1017 года он выступил во главе армии против повстанцев, но, когда добрался до Гуадикса, сильный ливень заставил его отступить. Был апрель 1018 года, и, узнав, что союзники уже в Хаэне, он приказал 17-го провести большой смотр войск перед выходом в поход. В назначенный день солдаты так и не дождались его. Когда офицеры пошли выяснить причину его отсутствия, оказалось, что Али был убит в ванне.