Хишам III был плохо приспособлен для реализации таких надежд. Он был добродушным и приятным в общении человеком, но нерешительным и ленивым. В день после его прибытия патриции смогли убедиться, что их выбор не слишком удачен. В тронном зале собралось много людей, и все официальные лица были представлены халифу. Непривычный к приемам и многословным речам пожилой человек растерялся и сумел лишь промямлить несколько слов. Одному из сановников пришлось говорить за него. Когда поэты читали хвалебные оды в честь его восхождения на престол, он не мог найти слов признательности и, казалось, вообще не понимал их слов.

Таким образом, дебют халифа развеял все иллюзии, но ситуация еще более ухудшилась, когда спустя некоторое время он назначил хаджибом Хакама ибн Саида. Хакам, человек Амиридов, в Кордове был ткачом. Там он и познакомился с Хишамом. Принцы Омейядов нередко находили политических сторонников среди низших классов. Во время гражданской войны Хакам был солдатом, и, поскольку ему хватало и храбрости, и военных талантов, он быстро поднялся по командной лестнице и заслужил уважение вождей, которым служил. После того как Хишам был провозглашен халифом, Хакам представился, напомнил о военной дружбе и быстро снискал его расположение, после чего начал взбираться вверх по чиновничьей лестнице. Став хаджибом, он в первую очередь заботился, чтобы стол халифа ломился от яств и чтобы ему подавали самые изысканные вина. Он окружил хозяина певицами и танцовщицами, иными словами, пытался сделать жизнь хозяина как можно более приятной. Слабовольный Хишам, совершенно безразличный к власти, был только рад освободиться от дел, которые его утомляли, и с радостью передал руль Хакаму.

Хажиб обнаружил казну пустой. Чтобы покрыть текущие расходы, срочно нужны были доходы, причем большие. Откуда их взять? Ввести новые налоги – этого не мог не знать Хакам – значит гарантировать новому халифу непопулярность. Поэтому хаджиб прибег к другим средствам, может быть не слишком честным, но продиктованным необходимостью. Обнаружив некоторые ценности, которые Амирид Музаффа отдал на сохранение своим друзьям, Хакам конфисковал их и заставил главных купцов купить их по заоблачным ценам. Еще он заставил их купить свинец и железо из разрушенных во время гражданской войны дворцов. Но полученных таким образом денег было мало. Хакаму пришлось обратиться к Ибн аль-Джайяру, тому самому ненавистному и презренному факиху, который в прошлый раз предложил халифу Али ибн Хаммуду эффективное, хотя и позорное средство наполнить казну. Теперь он посоветовал Хакаму получить существенные доходы за счет мечетей. Эта афера стала известной и вызвала много слухов среди кордовцев, особенно факихов. Тем не менее незадолго до этого факихи, которые заседали в суде, приняли решение об увеличении жалованья, хорошо зная, что необходимые средства получены из незаконных налогов. Поэтому Хакам, возмущенный их лицемерием, выпустил против них язвительный манифест. Абу Амир ибн Шахайд, его составивший, зачитал его публично во дворце и в мечети. Было это в июне 1030 года. Оскорбленные факихи попытались передать свой гнев народу, но, поскольку у масс, судя по всему, особых проблем не было, ничего не вышло. Правительство усилило рвение. Визирь, уличенный в участии в заговоре, был казнен, а Ибн-Шохайд потребовал казни «больших шляп» – так он их называл. «Не обращайте внимания на заявления этих жалких людишек! – восклицал он, обращаясь к халифу. – Пусть на них охотятся. Предоставьте мне обличать их».