И наконец, не говоря о ряде совсем мелких государств, продолжало существовать королевство Толедо. Некто Яиш правил там до 1036 года, когда трон захватила старая берберская семья Бени Дхун-Нун, помогавшая завоеванию Испании в VIII веке.

В Кордове после ликвидации халифата жители доверили исполнительную власть Ибн-Джавару, состоятельность которого признавали все. Он сначала отказался, но потом подчинился настойчивым просьбам, выдвинув лишь одно условие: чтобы ему выделили в качестве коллег двух членов сената, его родственников – Мухаммеда ибн Аббаса и Абд аль-Азиза ибн Хасана.

Первый совет правил республикой с мудростью и справедливостью. Кордовцам больше не приходилось жаловаться на жестокость берберов, потому что одним из своих первых актов Ибн-Джавар избавился от них. Он оставил только семейство Бени Ифорен, на которое мог положиться, а остальных распустил, заменив национальной гвардией. По всей видимости, он поддерживал республиканские институты. Когда его просили о милости, он, как правило, отвечал: «Это не в моей власти. Дело в компетенции сената. Я только его агент». Если официальное письмо было адресовано ему лично, он отказывался его рассматривать, говоря, что оно должно быть обращено к визирям. Прежде чем принять решение, он всегда консультировался с сенатом. Он никогда не увлекался роскошью и вместо того, чтобы жить халифском дворце, продолжал занимать свое скромное жилище. Однако в реальности его власть была безгранична, поскольку сенат никогда ему не противоречил. Это был человек безупречной честности. Он никогда не хранил казну в своем доме, доверяя ее самым почтенным горожанам. Он был экономный, если не сказать – скупой, и потому удвоил свое состояние, став богатейшим человеком в Кордове. Однако любовь к деньгам никогда не искушала его и не подталкивала к неблаговидным поступкам. Более того, он никогда не прекращал попыток вернуть всеобщее процветание. Он установил добрососедские отношения со всеми близлежащими государствами, и так успешно, что довольно скоро производство и торговля ощутили стабильность, которой им так долго недоставало. Цены на товары стали падать, в Кордове появились новые жители, которые вновь отстроили кварталы, разрушенные берберами, когда город подвергся разграблению. Но ничто не могло вернуть бывшей столице халифата ее главенствующего положения в политике. Теперь превосходство было у Севильи, и дальше мы будем говорить в основном о судьбе этого города.

Судьба Севильи много лет была связана с судьбой Кордовы. Как и столица, она подчинялась последовательно суверенам из Омейядов и Хаммудитов, и на кордовское восстание 1028 года последовал контрудар в Севилье. Кордовские повстанцы изгнали со своей территории хаммудита Касима, и этот принц бежал в Севилью, где жили два его сына и стоял берберский полк под командованием Мухаммеда ибн Зири из племени ифорен. Касим приказал севильцам освободить тысячу домов для расквартирования его войск. Этот приказ вызвал большое недовольство, тем более что нищенские солдаты Касима имели репутацию воров. Кордова показала севильцам возможность сбросить иго, и севильцы испытывали большое искушение последовать примеру столицы. Страх перед берберским гарнизоном, однако, сдерживал горожан, но кади Абу-л Касим Мухаммед, один из бени аббад, сумел привлечь на свою сторону командира гарнизона. Он заверил его, что может легко стать господином Севильи, и Ибн-Зири после этого обещал свою поддержку. Затем кади заключил союз с берберским комендантом Кармоны, и севильцы, при помощи гарнизона, взяли в руки оружие, выступили против сыновей Касима и окружили их дворец. Касим, прибыв после этого к воротам Севильи, нашел их закрытыми. Он попытался улестить население обещаниями, но безуспешно, и, поскольку его сыновья находились в большой опасности, он наконец согласился уйти, если сыновья, а также его собственность будут ему возвращены. Севильцы согласились. После ухода Касима они воспользовались первой благоприятной возможностью и изгнали берберский гарнизон.