В нашу задачу не входит рассказ об этой революции, равно как и о завоевании Испании Альмохадами, свергнувшими Альморавидов в Марокко. С самого начала мы хотели лишь описать подъем и развитие независимой Андалусии. И если, давая этот беглый очерк о ее судьбе, как провинции чужой империи, мы вышли за границы рассматриваемой темы, то лишь потому, что хотели показать: Андалусия, отдавшись Альморавидам, не обрела счастья, и настал день, когда она горько пожалела о своих принцах, которых опорочила, предала и покинула в час опасности.

Нам остается только рассказать о жизни Мутамида в плену.

Глава 15 Мутамид в изгнании

Глава 15

Мутамид в изгнании

Какими бы достоинствами ни обладал Юсуф – а факихи утверждали, что таковых было великое множество, – великодушие к побежденным не входило в их число. Его обращение с пленными андалусскими принцами было низким и жестоким. Это правда, что два внука Бадиса не имели особых оснований жаловаться. Их отпустили на свободу при условии, что они не покинут Марокко, и они получили такое внушительное содержание, что Абдуллах смог оставить значительное состояние своим детям. Но только Юсуф был пристрастен к этим двум принцам. Они принадлежали к его расе, и ему нечего было бояться от некомпетентных людей, которые только и делали, что старались ему угодить. Другой была судьба остальных принцев. Мы уже упоминали о печальной участи Рази, Мутаваккиля, Фадля и Аббаса. Судьба Мутамида, хотя ему и сохранили жизнь, была не менее прискорбной.

После захвата в Севилье было предписано депортировать Мутамида в Танжер. Когда он погрузился на корабль вместе с женами и детьми, на пристани Гвадалквивира собралась большая толпа. Люди хотели попрощаться с ним. В одной из своих элегий поэт Ибн аль-Лаббана так описал сцену:

«Сломленных после храброго сопротивления принцев бросили на корабли. На берегу реки стояли толпы, женщины не прятали лиц, на которых застыла печать горя. В момент расставания было много криков и слез. Что нам остается? Уезжай отсюда, о незнакомец, собирай свои пожитки и позаботься о своем путешествии, ибо обитель благородства опустела. Ты, кто вынужден посетить эту долину, помни, что семья, к которой ты прибыл, уехала, и засуха погубила наш урожай. А ты, рыцарь в сверкающих доспехах, сложи бесполезное оружие. Лев уже разинул пасть, чтобы сожрать тебя».

Когда Мутамид добрался до Танжера, где он оставался несколько дней, живший там поэт Хусри, ранее обитавший при севильском дворе, прислал ему несколько поэм, сложенных в его честь. Среди них одна была новой, и в ней Хусри требовал подарка, хотя должен был знать, что Мутамиду нечего ему дать. Бывшему королю Севильи из всех богатств удалось спасти только тридцать шесть дукатов, которые он спрятал в туфле. Они были покрыты пятнами крови – у принца сильно кровоточили ноги. Но его щедрость была так велика, что он, не сомневаясь, пожертвовал своим последним сокровищем. Он завернул монеты в обрывок бумаги, приложил несколько стихов и, извинившись за столь скудный дар, послал их Хусри. Бессовестный попрошайка даже не счел необходимым поблагодарить изгнанника, и, когда другие рифмоплеты Танжера узнали, что у Мутамида есть деньги, они ринулись к нему со всех сторон. Увы, им пришлось уйти с пустыми руками. А принц написал: