В ответном послании Патриарха Алексия II содержалась программа действий по преодолению раскола: «Сегодня нужно преодолеть горечь, раздражение, личную неприязнь. Нужно отречься и от соблазна использовать мирские, политические критерии оценки друг друга. Да, между нами стоит много нерешенных вопросов. Да, мы не согласны с рядом действий и заявлений иерархов Русской Зарубежной Церкви. Но мы не перестаем считать ее частью Русской Православной Церкви и полны желания разрешить все недоумения, препятствующие нам молиться в одном алтаре, у одного Престола. Со всей искренностью говорю: мы готовы к диалогу. Как только Священноначалие Русской Зарубежной Церкви выразит такую же готовность, мы незамедлительно встретимся с ее представителями для обсуждения того, что волнует их и нас. Целью диалога, на мой взгляд, должно стать восстановление литургического общения»[417].

Официальная позиция Зарубежной Церкви практически не менялась до ухода в отставку в 2001 году ее Первоиерарха митрополита Виталия, занимавшего непримиримую позицию по отношению к Московскому Патриархату. Однако при поддержке и активном участии ОВЦС осуществлялись контакты на личном уровне и между отдельными епархиями Московского Патриархата и Зарубежной Церкви.

В 1993 году начались регулярные собеседования между представителями Московского Патриархата во главе с архиепископом Берлинским и Германским Феофаном (Галинским) и клириками Берлинской епархии РПЦЗ во главе с архиепископом Марком (Арндтом). В определении Архиерейского Собора 1994 года наряду с осуждением неканонических действий РПЦЗ по созданию параллельных структур на территории Московского Патриархата содержалась важная инициатива — «стремление нашей Церкви к диалогу с целью уврачевания существующего разделения»[418].