Тогда мать вложила руку умирающего сына в руку Бешта, и тот спросил больного, учил ли тот Талмуд? Ответом Бешту снова было молчание, но он не отступил и повторил свой вопрос еще несколько раз. Так как молчание продолжалось, то Бешт сделал вид что сердится.

— Где твоя вежливость?! — сказал он. — Я спрашиваю тебя, читал ли ты Талмуд, а ты не отвечаешь!

— Да, я читал Талмуд, — слабым голосом ответил больной.

— А в каком трактате сказано: «Милы ли тебе эти страдания?», — продолжил разговор Бешт.

— В трактате «Брахот», — последовал ответ.

— И что там на это сказано?

— «Ни они, ни плата за них…»

— А теперь, — повысил голос Бешт, — ответь мне, милы ли тебе эти страдания?

— Ни они, ни плата за них, — прошептал больной.

— Тогда дай мне руку свою! — приказал Бешт, и затем за протянутую руку усадил своего противника на кровать.

После этого Бешт велел р. Шмуэлю спустить ноги на пол, медленно встать, и так же медленно одеться и омыть руки. Тот сделал все, что Бешт велел, направился в комнату, где шла молитва, помолился вместе со всеми мусаф, и вскоре полностью выздоровел.

Конечно, можно отнести эту историю к тем, которые рассказывают о совершенных Бештом чудесных исцелениях, в том числе, и парализованных. Но в данном рассказе видно, что Бешт с равной чуткостью относился как к своим сторонникам, так и противникам, и это, безусловно, увеличивало его славу и популярность, и привлекало к нему все новые сердца.

Кроме того, Бешт предстает в этом рассказе как подлинный знаток Талмуда, видимо, знающий все его трактаты наизусть — а ведь именно слабое знание Талмуда и Галахи и пренебрежение их изучением чаще всего вменяли в вину Бешту его противники. И тот факт, что он знает Гемару не хуже любого раввина-талмудиста, должен был произвести на брата-миснагеда соответствующее впечатление.

С обвинениями в невежестве связана и известная история о том, как Бешт был вызван на съезд Ваада — «Комитета четырех земель», высшего органа еврейского самоуправления Речи Посполита. В то время Ваад уже доживал свои последние дни, но все еще был достаточно влиятелен, и к его постановлениям, по меньшей мере, прислушивались.

Инициатором вызова Бешта стал один из глав Ваада р. Авраам-Аба. Он выразил обеспокоенность той популярностью, которую Бешт и его учение приобрели в народе и заявил, что необходимо проверить, кто он вообще такой, так как, по одним слухам, он чуть ли не зримо осенен Шехиной, а под другим — невежда, ничего не смыслящий в Торе, а ведь сказано в трактате «Авот», что невежда не может быть праведником.