— Олег, привет! — воскликнул Павел Федорович при виде молодого человека.

— Здравствуйте, — спокойно, как бы нехотя ответил тот и, пожав Павлу Федоровичу руку, поспешил пройти из дверного проема дальше в помещение.

— Олег, подожди меня здесь. Я сейчас подойду, — суматошно проговорил Павел Федорович.

— Я ненадолго. Буквально на минуту, — сдержанно и серьезно начал молодой человек, неспешно перемещаясь вдоль прилавка и лишь изредка посматривая на собеседника. — Мне вчера вечером позвонил Максим и сказал, что сегодня вы погасите свою задолженность за два месяца.

— Да-да, конечно погасим, Олег! Ты подожди меня здесь немного. Мне надо только кое-что сделать…, — взволнованно зачастил Павел Федорович, положением своего тела выказывая сильное желание покинуть помещение, но вместе с тем оставаясь на месте.

— Может, тогда вы мне сразу деньги и отдадите? Да я пойду, — предложил молодой человек, настороженный внезапной заминкой и в особенности тем крайне обеспокоенным видом, который имел сейчас его собеседник.

— Да не волнуйся ты так, Олег, сейчас деньги будут, — начал энергически заверять и успокаивать молодого человека Павел Федорович, хотя тот не выказывал вообще никаких признаков волнения и держался не в пример сдержанней его самого. — Подожди меня чуть-чуть. Сейчас я приду и все тебе отдам, — с этими словами Павел Федорович замер на секунду, будто удостоверяясь, что молодой человек не собирается препятствовать его уходу и, как только в помещении установилось молчание, поспешно вышел из магазина.

Быстрым шагом Павел Федорович направился на улицу, к пивному киоску. Он был в смятении: деньги, долг по аренде, Теретников, хозяин помещения, Майский — все закрутилось у него в голове. «Что же это такое? Славка же до шести обещал деньги занести! — думал про себя Павел Федорович. — Куда он запропастился?.. Может ему зарплату задержали, и он сегодня ничего не отдаст? Что тогда я Олегу скажу? В этот раз он наверняка уже не станет ничего слушать… Вот, Славка га-а-ад! Так подставил!.. А если он вообще не собирается мне ничего возв…, — на мгновение проявилась ужаснувшая его мысль, — Макси-имка-а!», — вдруг вспомнив о племяннике, Павел Федорович весь сморщился в сильнейшей досаде. Сердце его бешено колотилось, разум был взбудоражен и совершенно затуманен нахлынувшими эмоциями. Чувства обиды, отчаяния, злости, страха и вины одно за другим вспыхивали в нем. Они были неявными, в виде одних только предощущений, потому что стоило им начать проявляться, как Павел Федорович, не находя приемлемых разрешений, тут же не задумываясь подавлял их; но все равно даже только одни эти предчувствия привели его дух в совершенно паническое, растерянное состояние.