— Доброе утро, Евгения Львовна, — войдя в кабинет Литовской и усаживаясь на стул, поприветствовал начальницу Белокобыльский.

— Здравствуйте, Владимир Алексеевич.

— Как прошел ваш отпуск?

— Очень хорошо! Спасибо, — с довольной улыбкой на губах ответила Литовская. Отпуск ее и в самом деле удался, о чем красноречиво свидетельствовал еще сохранившийся блеск в глазах и сияющее бронзовым загаром лицо.

— Загорели-то как! Погода, значит, не подвела.

— Прекрасная погода. Вода двадцать семь градусов! Вот только двух недель маловато — хотелось бы побольше.

— Извечная проблема, — кивая, заметил Белокобыльский.

При этих словах юриста улыбка вдруг пропала с лица Литовской: она сделалась серьезной и обратила взгляд на бумаги, которые тот принес с собой.

— Что у вас, Владимир Алексеевич?

— Да-а. Снова этот инвалид. Майский. Помните, я вам как-то про него говорил?.. Ну не важно… Он инвалид второй группы, переехал в N-ск примерно год назад из Я-ска. Когда пенсию по инвалидности перевели в наш пенсионный фонд, ему сократили выплаты, и он сейчас требует восстановить их на прежнем уровне.

— Что-то такое припоминаю. Я, кажется, с ним тоже беседовала… И сильно ему пенсию сократили?

— В три раза. С пятнадцать тысяч до пяти.

— Пятнадцать тысяч у инвалида второй группы? Хорошая пенсия у него в Я-ске была. Как это так получалось?

— Там северные. Плюс еще надбавка региональная очень приличная. В сумме столько и выходило, — сказал Белокобыльский, глядя в принесенные с собой бумаги. — Когда же он переехал, то наши, естественно ему все пересчитали.

— А зачем пересчитали?

— Так у нас же практика такая сложившаяся. У всех расчетчиков установка — делать выплаты по минимуму.

— Значит, могли бы оставить и на прежнем уровне? Или уменьшить, но не так сильно, допустим, только вполовину?

— Конечно, можно было оставить на прежнем уровне: у нас есть возможность устанавливать собственные коэффициенты на выплаты, при условии, что они не будут ниже указанных в общей схеме. Но ведь это же дополнительная нагрузка на бюджет.

— Да, бюджет, — заметно озадачилась Литовская. — Я сегодня только разговаривала с кадрами: похоже, что за третий квартал премию нам основательно порежут.

— Еще и квартальную? — нахмурился Белокобыльский, услышав крайне неприятную новость. — Годовой вообще не было, теперь до квартальных добрались.