— Нет. Со здоровьем все в порядке.

— Со здоровьем все в порядке. Это хорошо, — приподняла брови Литовская. — А то возраст уже; тяжело, хочется отдохнуть. Возможно и дела у вас какие-нибудь важные. С этой точки зрения я вас, конечно, могу понять. Но вы уж определитесь: желаете ли вы продолжать работать или хотите отправиться на заслуженный отдых. Нужна вам эта работа или нет?.. И если нужна, Владимир Алексеевич, будьте добры соблюдать установленный распорядок дня!..

Белокобыльский молчал, прекрасно понимая, что любые слова оказались бы сейчас совершенно неуместными, и требовалось только терпеливо выслушивать упреки начальницы, которая вдруг стала ему до омерзения противна. Все что раздражало его в Литовской, вся ее взбалмошность, несдержанность и самодурство, которые раньше он умудрялся игнорировать, сейчас окончательно вывели его из равновесия. Если бы столь сильная неприязнь возникла у Белокобыльского всего неделю назад, он, наверное, не стал бы терпеть и просто ушел бы на пенсию; но сейчас, в свете прошедших событий ситуация для него осложнилось настолько, что одни лишь намеки начальницы на увольнение многократно усилили его внутренне беспокойство и страх.

— …У нас тут вообще завал, — продолжала, между тем, Литовская. — Сутра снова звонили по поводу последних перечислений.

— Все оформлено.

— Оформлено — это понятно. Но мне нужно было знать когда ушло… Да мало ли еще какие вопросы — а вас нет! Давайте все теперь будем к обеду приходить, или вообще — когда захочется…

Литовская говорила дальше, но Белокобыльский уже перестал ее слушать — его вновь поглотили размышления об участке.

«Еще инвалид этот ненормальный, — вдруг вспомнил он о Майском, и эта внезапная мысль вконец растревожила его. — Зачем снова пришел? От Ивана говорит. Его-то он откуда знает?.. А тому дурочку спокойно не сидится, все куда-то лезет!», — думал Белокобыльский как раз в ту минуту, когда дверь кабинета открылась, и внутрь зашел Майский.

— Здравствуйте, Евгения Львовна, — сказал он, проходя и усаживаясь на один из расставленных возле стола стульев, прямо напротив сидевшего тут же юриста.

Литовская прекратила свой монолог. Она на секунду растерянно взглянула на Белокобыльского и, поняв, что тот также пребывал в замешательстве, вновь обратила свое внимание на Майского.

— Что вы хотели? — нахмурившись, грубо поинтересовалась она, совершенно сбитая с толку появлением незнакомого мужчины, который не только бесцеремонно прервал ее, но еще и без всякого приглашения расположился в кабинете, даже не удосужившись при этом снять верхнюю одежду.