Зайдя к себе, Белокобыльский снял кожаный плащ и, бросив его вместе с портфелем на стоявший у двери стул, вышел назад в коридор. Но только он закрыл кабинет, как почувствовал, что сзади к нему кто-то подошел. Белокобыльский развернулся: рядом с ним стоял невысокий щуплый лысый мужчина, в котором он сразу узнал Майского.

— Вы не уходите далеко. Нам нужно с вами поговорить, — обратился Майский грубым, даже каким-то угрожающим тоном. Лицо его было особенно напряженным, хмурым и сосредоточенным, а сам он, подойдя совсем близко, вплотную к юристу, практически прижал того к двери.

— У меня сегодня не приемный день, — машинально бросил Белокобыльский, отстраняясь и пытаясь протиснуться в сторону от напористого гражданина.

— А я не на прием пришел. И вы уделите мне время! — слова Майского прозвучали столь категорично и требовательно, что Белокобыльский, в спешке не придавший прежде его появлению особого значения, остановился и уставился на него в упор.

— Это почему же? — сдвинув брови, раздраженно спросил юрист. — Мы кажется, в прошлый раз с вами все подробно обсудили. Что еще вам не ясно?!

— Я предлагаю поговорить в кабинете.

— Да мало ли что вы предлагаете! — выпалил совсем сбитый с толку Белокобыльский. — Что у вас за вопрос?!

— Вопрос связан с Иваном Сергеевичем.

— С Иваном Сергеевичем? — заметно тише повторил юрист; выражение его лица потеряло прежнюю воинственность и в нем осталось одно лишь замешательство. — Мне сейчас нужно зайти к начальнице, а после мы с вами побеседуем, — проговорил он и, не мешкая больше ни секунды, направился вглубь коридора.

Зайдя в кабинет Литовской, Белокобыльский застал ее за чаепитием. Она как обычно в это время дня сидела за столом и потягивала напиток из огромной белой фарфоровой кружки, чем-то напоминающей своей формой бадью, то и дело опуская жирные пальцы в лежащую рядом обертку из фольги и доставая оттуда дольки слегка подтаявшего шоколад.

— Ну, наконец-то, — недовольно произнесла она при виде Белокобыльского. — Куда вы запропастились? Я вас уже больше двух часов жду! — с этими словами Литовская положила очередную дольку шоколада себе в рот и, смачно облизав испачканные пальцы, отставила кружку вместе с оберткой на край стола.

— Евгения Львовна, никак не получалось освободиться раньше, — сходу покаялся Белокобыльский, опускаясь на стул. — Летел, как мог…

— Плохо летели, Владимир Алексеевич, — грозно прервала его Литовская. — Вы работаете на должности главного юриста — единственного юриста в подразделении. В пятницу вы ушли раньше; сегодня отпросились, да еще и опоздали! Мне нужно срочные вопросы решать — а вас не найти! У вас со здоровьем что-то?