Когда старшая дочь Нараяны Айера собиралась замуж, у него не было денег на помолвку. Согласно индуистской традиции должны проводиться церемонии и пуджа, для которых были необходимы некоторые вещи. Его жена спросила: "Почему ты не обратишься к Бхагавану?" Он ответил: "Я никогда не буду обращаться к Бхагавану за материальными вещами." Она же тихонько помолилась Бхагавану, рассказав ему о важности помолвки. Потом супруги посетили Бхагавана и простёрлись перед ним, но ни словом не обмолвились об этом. На следующее утро пришёл почтальон с почтовым переводом на сумму пятьдесят одна рупия. (Я своими глазами видел квитанцию этого перевода — Нараяна Айер мне её показал.) Перевод пришёл из Ахмедабада, который расположен в добрых тысяче милях от Тируваннамалая. В прикреплённом сообщении говорилось: "Письмо следует." Супруги купили на эти деньги всё, что было нужно. Пришёл будущий жених, его хорошо приняли и назначили день свадьбы. Они с волнением ожидали письмо, которое должно было последовать. Позже пришло письмо от гуджаратца из Ахмедабада. Они его совсем не знали. "Дорогой Нараяна Айер, Бхагаван Шри Рамана Махарши явился мне во сне и сказал, что я немедленно должен отправить телеграфом денежный перевод на пятьдесят одну рупию. Он также дал мне ваш адрес. Я вас не знаю и не знаю, зачем вам деньги. Пожалуйста, примите их." (Это письмо я также видел.) Нараяна Айер, его жена и дочь пошли к Бхагавану. Они со слезами простёрлись перед ним и сказали: "Бхагаван, что за милость ты изливаешь на нас!" Бхагаван прочитал письмо, будто это кто-то другой изливал милость! Затем он внимательно посмотрел на обоих и сказал: "Почему вы сомневаетесь? Почему вы не должны просить меня?" Вот чем я хочу поделиться с вами. Мы приходим к мастеру не только за духовной реализацией. Если верховный господин способен передать вам высшее — реализацию Я, разве он не исполнит ваши молитвы о мирских вещах?

В похожей ситуации Дэвараджа Мудальяр однажды спросил Бхагавана: "Бхагаван, вы восхваляли Аруначалу, вашего отца, как достаточно милостивого, сострадательного и сильного, чтобы даровать атма сакшаткар. Означает ли это, что я могу даже попросить о замужестве моей дочери и о своём трудоустройстве?" Бхагаван улыбнулся и ответил: "Если человек может дать реализацию Я, разве трудно для него удовлетворить ваши простые просьбы вроде получения работы или рождения сына? Если у вас есть сто тысяч рупий, разве вам трудно отдать десять?"

Одним вечером в Старом Холле Шри Бхагаван весьма решительно заявил, что всё видимое нереально, реален один лишь видящий. На следующий день, когда Бхагаван был в одиночестве, Нараяна Айер сел перед ним и спросил: "Бхагаван! Всё это нереально? А вы, который сам Гсоподь, тоже нереальны? А ваша кушетка, на которой вы восседаете, нереальна? А этот зал, нереален? А этот деревянный барьер нереален? А я, который видит всё это, нереален, Бхагаван?" Шри Бхагаван уверительно улыбнулся и сказал: "В чём можно сомневаться? Всё нереально. Без сомнения, всё, что вы видите, абсолютно нереально, ложно! Но внутренний вашту в вас, который видит всё это, есть единственная РЕАЛЬНОСТЬ! Всё остальное — нереально!" (На тамильском этот диалог более остр и проникновенен. Нараяна Айер спрашивает: "Bhagavaney! Yelaam poiyya? Neenga saakshaat Ishwaran — neenga poiyya? Neenga okkandhirukkara sofa poiyya? Indha hal poiyya? Indha thaduppu poiyya? Paarkara naan poiyya? Бхагаван убедительно отвечает: “Idhiley yenna, oi, sandhegam? Yellaam poi! Paarkaradhu yellam poi thaan, oi! Yellaathaiyum ulle irundhu paarkaradhey oru vastu, adhu onnu thaan mei! Meedhi yelaam poi!” )