Да. Здесь есть одна такая тонкость. В мире, в котором мы живём, всё дуально. Когда мы говорим о Бытии, что есть только оно и ничего кроме него нет, – это Бытие сразу разлагается на полюс света и полюс тьмы: Бытие как Ормузд, как Денница, Люцифер, и Бытие как Ариман, как нечто тёмное, как демоны, как сугубый «подвал» сущего, который находится под человеческим миром. И они соединяются некой осью, где в середине оказывается человек.
Естественно, есть несколько путей обожения. Человек стремится к тому, чтобы стать богоподобным, а «богом» он называет Иблиса. Это надо ясно понять, что естественный человек, человек глиняный, который не принял откровения монотеизма, считает Иблиса, Денницу, Утреннюю Звезду, «богом». Когда он говорит «боги», то есть является политеистом, многобожником, то речь идёт не о чём ином, как о некоем «мультиплицировании» этого Единого Существа, скажем, в разных зеркалах или некоторых ипостасях его. Есть единый Олимп – и на Олимпе есть некий единый принцип, но этот единый принцип разлагается в активные парадигмы. По разным линиям этих активных парадигм можно добраться до самого центра.
В принципе, из этой, глубоко уходящей в недра естественного человека, языческой традиции воля к обожению переходит в некую особую ветвь авраамизма, которой является христианство. В христианстве обожение является важной фундаментальной вещью – самой главной. Какова цель человека? Обожение.
Это не стремление к идеалу, это буквально. Что говорят христиане? Они учат, что Христос есть Бог, который стал человеком для того, чтобы мы – люди – стали богами. Сказано в Евангелии: «И Слово стало плотью и среди нас поселилось»[64]. Речь идёт о том, что Бог стал плотью, стал человеком, – что мы стали Словом, Логосом. Это тема трактата «О подражании Христу», который написал Фома Кемпийский. Это тема «стяжания божественных энергий», которая присутствует в византийской монашеской традиции и в исихазме. Но это не что иное, как обожение.
Но это проникает и в ислам – через суфизм. Внутри ислама идут споры, насколько суфии являются аутентичными мусульманами, потому что их платформа, дискурс – не коранический, он основан на таком представлении о «встрече». Главным термином суфизма является то, что называется «встреча с другом». Под «другом» имеется в виду Всевышний, которого суфии называют Аллахом. Но вопрос-то в том, что под Аллахом они имеют в виду как раз Бытие в его абсолютной и безусловной форме. А мы знаем, что Бытие – это не Аллах, это не Творец, это как раз Иблис.