Он вернулся домой и женился на Сарасвати Деви, дочери Ашутоши Хады из соседней деревни. Вторая жена родила ему двух дочерей. Но пополнение семьи нисколько не повлияло на его вайрагъю. Отречение Госвами крепло день ото дня. Он занятый проповедью Харинамы переезжал из одной деревни в другую и редко наведывался домой. В каждой деревне он организовывал акханда киртан в доме своего ученика или в каком-нибудь другом месте. Но он никогда не жил вместе с учениками. Ему строили рядом с деревней соломенную хижину, в которой отшельник практиковал бхаджан с трёх утра до поздней ночи, выходя только один раз вечером послушать Шримад Бхагаватам и другие бхакти-шастры, читаемые ему кем-нибудь, или поучаствовать в киртане, в котором он временами танцевал вместе со всеми. Танцуя, иногда от избытка бхавы он так громко кричал, что, казалось, его крик сотрясал небесную твердь.

В ту пору также произошли существенные изменения его внешнего вида. Вместо высококачественного льна он начал носить грубые ткани, и его постоянным компаньонами стали Харинама и мешочек для чёток, а не хукка и повар.

Вскоре Тинкари Госвами переселился в Навадвипу. Там жил Пхалахари Баба, у которого был агарам рядом с Манипури гхатам. Баба пожертвовал ашрам Тинкари Госвами, а сам уехал во Вриндаван, чтобы провести в святой дхаме остаток своей жизни, практикуя бхаджан. Тинкари Госвами стал вместе с семьёй жить в его ашраме.

В Навадвипе у одного Госвами из Телепады были Божества Радха-Мадхавы, которым он поклонялся. После смерти Госвами Божества сказали во сне его супруге: «Отдай Нас Тинкари Госвами». Она пришла к Тинкари Госвами и рассказала о своём сне. Во время её рассказа, у него из глаз текли слёзы, и по телу пробегали мурашки. Он сказал: «Ма! Я не достоин служить Шри Радха-Мадхаве. Но поскольку Они изъявили желание принимать от меня служение, я непременно заберу Их и буду служить Им так хорошо, как смогу». Он принёс Божества, переустановил Их в своём ашраме и переименовал, назвав Радха-Валлабхой.

Теперь Тинкари Госвами настолько глубоко погрузился в бхаджан, что уже не мог оставаться дома с семьёй. Его дом стал казаться ему подобным тёмному, высохшему колодцу, а родственники — бесплодными, покрытыми шипами деревьями. Он стал проводить почти всё своё время под деревом на берегу Ганги. Вскоре его репутация святого распространилась по всей Навадвипе, и люди начали приходить к нему на даршан. Для него стало невозможным совершать уединённый бхаджан в Навадвипе. Поэтому он ушёл в лес Бавала, находящийся на изрядном расстоянии от города.