В те дни он опять забеспокоился о переезде во Вриндаван. Ему казалось, что он слышит зов Радхарани, которому не мог противиться. Он снова устремился на Говардхан, припал к стопам Манохара Даса Бабаджи и обратился к нему со слезами на глазах и со сложенными в намаскаре ладонями: «Махарадж! Будь милостив, не прогоняй меня и в этот раз. Дай мне веш и убежище у твоих лотосных стоп».

На этот раз Бабаджи дал ему разрешение поселиться во Вриндаване, но объявил: «Госани! Как я могу дать Вам eeull Вы принадлежите семье ачарьев, с чьими помощью и благословениями люди пересекают океан Майи. Вам не нужна веш».

Позднее Тинкари Госвами пытался получить веш у других Бабаджей, но безуспешно: никто не хотел давать санньясу ачарье. Поэтому одним днём он сам принял веш отречённого Бабаджи, одев старую каупину Манохара Даса Бабаджи и взяв обет никогда не возвращаться домой. Он не нуждался в дикше, поскольку уже был инициирован своим отцом.

Приняв отречение от мира, Тинкари Госвами с великим аскетизмом приступил к бхаджану. Он носил дерюжные каупину и уттарию[374] и никогда не жил долго на одном месте. Отшельник иногда обитал на Премасароваре, а иногда на Варшане, Павана-сароваре, в Камьяване, Адибадри, Ресаули, Чамеливане, Таповане, Панигхате, Акрурагхате или Дурвасакунде. Он почти всегда просыпался в один час ночи и садился совершать бхаджан. Если иногда у него не получалась встать до двух часов, то его будила какая-то мистическая сила. Он чувствовал дважды, как его будил Сам Махапрабху.