— Замечательно, — протянул Армин. — В отличие от тебя. На тебя профессора жалуются, знал?

— На меня? — переспросил Эрен в недоумении.

— Именно.

— Говорят, что ты все пары рисуешь и в последний раз твою лабораторку видели очень давно, — ровно произнесла Мика, но в ее тоне Эрен без труда различил неодобрение.

— Когда еще мамонты по земле ходили, — хохотнул Жан, получив тычок в бок от Армина. — А я тебе говорил, — добавил он, растянув губы в ехидной улыбке.

Йегер облокотился на стол и запустил пятерню в волосы, издав при этом такой страдальческий стон, что любой непременно обзавелся бы желанием либо помочь, либо отойти подальше, чтобы, не приведи боги, не задело, вдруг заразное.

— Ну почему в сутках так мало часов?

— Потому что кто-то слишком увлекся, — с улыбкой заметил Арлерт.

— Думаешь? — Йегер поднял на блондина глаза из-под упавшей на лицо челки.

— Скорее, видит, — ответила за него Микаса, копаясь в сумке.

— Ты за рисованием проводишь больше времени, чем за учебой, при том, что раньше считался подающим надежды студентом, а карандаш брал в руки разве что для черчения, — скучающе ответил Кирштайн, подперев щеку рукой.

— Спасибо, Жан, исчерпывающий ответ.

— Не знаю, как вы, но я пришла сюда обедать, — подала голос Мика, вставая из-за стола и, одернув одежду, четким шагом направилась к кассе, где, помимо нее, стояло еще трое. Жан проводил ее мечтательным взглядом, а затем перевел его обратно на Йегера.

— Что у тебя там за увлеченность такая сногсшибательная? — Кирштейн лукаво прищурился, тоже облокотившись на стол и придвигаясь ближе к Йегеру. Отсутствие собственной личной жизни заставляло его проявлять повышенный интерес к личной жизни друга. Тот, к сожалению, не особо баловал информацией, но в последнее время все было понятно и без слов. Вопреки надеждам Жана Эрен лишь загадочно улыбнулся, а на дне изумрудных глаз блеснули золотые искры, тут же прячась обратно.

— Знаете, я тоже хочу есть, — с полуулыбкой заявил он друзьям и направился к девушке, которая, заслышав его шаги, обернулась и легко улыбнулась.

— И сколько он еще молчать собирается, конспиратор хренов, — возмущенно вопросил Жан не пойми у кого. Любопытство его разъедало уже очень давно, а такой вот загадочный уход парня от темы каждый раз бесил. Поведение друга говорило само за себя, но очень уж хотелось узнать, из-за кого он так увлекся тем, на что раньше даже внимание не обращал.

— Дай ему время, когда захочет, сам все расскажет, — попробовал подбодрить Кирштейна Армин.

— А ты уже знаешь, кто это? — Жан с интересом посмотрел в лазурные глаза блондина, которые тот поспешил отвести.