— Удивительно, — сказал я, хотя сомнения у меня оставались. — И мистер Джаспер сделал все это, просто дав вам таблетку?

Барбара кивнула.

— Несмотря на значительные личные недостатки, Джаспер — один из самых блестящих химиков своего поколения. Директорат привлекает только лучших. Талантов. Вундеркиндов. — Она обвела меня взглядом, словно вспомнив что-то. — И конечно, вас, Генри.

Она пошла дальше.

— Куда мы идем?

— Мы пытаемся найти людей-домино. Идем по их следу.

— Но мы же их потеряли! Это бессмысленно.

Не отвечая, она уверенно пошла вперед.

Долгая ночь перешла в раннее утро, и первые проблески рассвета начали поглощать серость неба, когда мы вышли в переулок, заполненный такси, припаркованными около круглосуточного кафе и напоминающими поросят, тыкающихся в соски свиноматки. Мне казалось, что мы идем уже несколько часов, а потому я предложил Барбаре воспользоваться возможностью и хотя бы выпить кофе. Я уже начал сомневаться, что ей вообще требуется питание в обычном человеческом смысле, а потому удивился, когда она сразу же согласилась, и в голосе ее даже прозвучало что-то похожее на благодарность.

Я уже давно раскатал назад брючины и снял старомодный школьный галстук, а потому, когда мы вошли внутрь, имел нормальный вид или по меньшей мере был в состоянии выдать себя за нормального. Кафе было заполнено водителями такси, которые, судя по всему, не питали друг к другу особо товарищеских чувств. Они сидели по одному или по двое, мрачно сжимая в руках одноразовые стаканчики, и просматривали спортивные страницы вчерашних газет или тупо пялились на грязные пластиковые столешницы. Даже появление здесь Барбары не вызвало ничего, кроме шуршания таблоидов, усталых плотоядных ухмылок и безнадежного восторженного свиста, который смолк сразу же, стоило моей спутнице смерить наглеца взглядом. Я взял для нас по стаканчику кофе, и мы сели за столик у окна.

— Вы помните, когда я пришла в офис? — спросила она, когда мы сделали несколько первых глотков того, что оказалось на удивление хорошим кофе.

Голос ее внезапно зазвучал иначе, и я ощутил укол надежды.

— Барбара?

Улыбка мелькнула на ее лице.

— Барбара всегда здесь, Генри. Даже если так и не кажется. Но я задала вам вопрос. Вы помните мой первый день?

— Конечно.

— Вы были добры со мной. Вы показали мне архив, ту потную женщину в подвале. Вы представили меня Питеру Хики-Брауну.

Я отодвинул на задний план свои воспоминания обо всем, что произошло с тех пор (от удара, случившегося с дедом, до бойни в «Дьяволизме»), и отважился на улыбку.

— Бог ты мой, этот тип — настоящий зануда. Помните, как он старался произвести на вас впечатление, перечисляя все эти группы, на концерты которых он ходит?