Шарлотта Траппинг сидела спиной к Чаню — ей явно достался единственный целый стул в доме. Волосы ее, освещенные каминным пламенем, были светлые с рыжинкой (не знай Чань ее брата, он решил бы, что Шарлотта красится хной). Поверх теплого неприталенного платья был хорошо скроенный жакет синей шерсти. Рядом со стулом стоял кожаный чемодан, лежали длинные перчатки и шляпка — все это свидетельствовало о том, что миссис Траппинг готовилась к путешествию и возможным трудностям. Запястье оттягивала сумочка из узорчатого бархата. Когда миссис Траппинг подняла кружку, сумочка звякнула, словно была набита китайскими игральными костями. Рядом с Вандаариффом лежало что-то, неловко завернутое в одеяло и перевязанное шпагатом.

— Значит, вы видели Франсиса, — заметила Шарлотта Траппинг.

— Видела, — ответила Элоиза. — А вы видели вашего брата Генри?

Миссис Траппинг махнула рукой в сторону Вандаариффа и презрительно фыркнула.

— О Генри никто и слезинки не прольет, — сказала она, а потом продолжила как-то уж слишком беззаботно: — Я не знала, что Франсис жив.

Элоиза не ответила, и Чань еще раз отметил мрачную жесткость ее взгляда. Видимо, миссис Траппинг тоже заметила это, потому что она неодобрительно пробормотала:

— Я думала, что Франсис вам нравится…

— Шарлотта… ваш брат Франсис… изменился…

— Вы о нем ничего не знаете, Элоиза. Франсис всегда меняется, он полная противоположность Генри. Жаль, что вы не знали его до школы. Или до какого-нибудь из его знаменитых путешествий. Всякий раз по возвращении он казался совершенно другим. И всякий раз заводил новых друзей, даже не подозревая, каким странным или рассеянным он стал. Казалось, будто целые части его характера исчезают одна за другой… будто он отдает их за… не знаю… за что-то. И что же он мог предъявить взамен… как бы ни хвастался? Земли? Титул? Я вам скажу, Элоиза. Вот он, Франсис: ничего, кроме новых грязных историй… новых грязных выходок…

— Но я о другом, Шарлотта. О физических изменениях. Это чудовищно…

— Слушайте, Элоиза…

— Никакие капризы и жестокости тут ни при чем — я говорю о синем стекле!

Миссис Траппинг сложила губы трубочкой и недовольно прихлебнула из кружки.

— Меня от синего стекла уже тошнит. Верно ли, что главный мерзавец мертв?

— Граф? Да.

— И кто его убил?

— Кардинал Чань.

Миссис Траппинг фыркнула.

— Вы не ошиблись? А не мой брат, случайно?