– Таких, как она?

– Что? – уставилась на него Элен. – Да какой ты на хрен журналист, расскажи своей бабушке…

– Мне очень жаль, если…

– Ну да, всем вам жаль. Да вам на всё начхать, вам лишь бы…

– Мисс Америка, прошу вас, я просто хотел…

– Спасибо за кормёжку, мистер, но со мной вам ничего не отколется, ясно? И этот бронтозаврус, ему тут тоже не хрен делать! У вас нет на него никаких прав, и когда-нибудь он будет стоять в манхэттенском «Метрополитене», поскольку принадлежит восставшему народу! С чего это вы, лимонники[143], взяли, что можете разгуливать повсюду и выкапывать наши природные сокровища!

И тут, словно по подсказке суфлёра, в дверях появилась сама Швабра Швыряльщица, великая и ужасная. Лысый огромный череп клоунессы был замотан весёленькой косынкой в горошек, на её ногах красовались такие же, как у Элен, но размера на три побольше чикамоги.

– Сию минуту, товарищ Клистра, – затараторила Элен.

Клоунесса испепелила Олифанта взглядом, после чего обе женщины удалились.

– Своеобразный вечер, мистер Мори, – улыбнулся Олифант.

Мори, погруженный в созерцание суеты и грохота «Автокафе», отозвался лишь через пару секунд:

– У нас тоже будут такие заведения, Орифант-сан! Чисто! Быстро! Современно!

* * *

Возвратившись на Хаф-Мун-стрит, Олифант направился прямо в свой кабинет.

– Можно мне войти на минуту, сэр? – спросил сопровождавший его до самых дверей Блай.

Заперев за собой дверь собственным ключом, он подошёл к миниатюрному наборному столику, где размещались курительные принадлежности Олифанта, открыл сигарницу и вынул оттуда чёрный жестяной цилиндрик, невысокий и довольно толстый.

– Это доставил к чёрному ходу некий молодой человек, сэр. Сообщить своё имя он не пожелал. Памятуя о варварских покушениях, предпринимавшихся за границей, я взял на себя смелость открыть…

Олифант взял кассету и открутил её крышку. Перфорированная телеграфная лента.

– А молодой человек?..

– Младший служитель при машинах, сэр, судя по состоянию его обуви. Кроме того, на нём были белые нитяные перчатки.