Спустя пару минут, когда голова снова начала ясно соображать, и восстановилась память, я отыскал вход в лабораторию, за которой еще недавно наблюдал из вентиляционной шахты. Как и ожидалось, Вудроу находился здесь. Он стоял, согнувшись над столом, что-то записывал. На примусе грелся чайник. А на том самом кресле, которое ученые использовали для экспериментов, находился Стоун. Судя по склоненной голове и расслабленным пальцам, он был без сознания.

— Вам уже лучше? — Вудроу поднял на меня глаза. — Проходите, я как раз заварил чай.

— А где ученые? — я воспользовался приглашением и разлил содержимое чайника по чашкам.

Он промолчал. Вудроу был сосредоточен на своих записях, но я более чем уверен, что он слышал мой вопрос.

— Вы их убили?

— Арчи, — перо остановилось, с его острого кончика упала маленькая капля чернил, — вы иногда удивляете меня. В хорошем плане. Я не ожидал от человека с вашей судьбой столько сострадания к посторонним. Но тут вы ошиблись, они живы и находятся в одной из камер. Мне может понадобиться помощь ассистента, а вы, простите, едва ли в этом подсобите.

Напиток был терпким на вкус, немного горчил. Не помню, когда кто-либо в жизни, после смерти родителей, заваривал для меня чай. Также как не помню, чтобы кто-то спасал мою шкуру столько раз.

— Спасибо.

Вудроу снова посмотрел на меня, в глазах промелькнуло недоумение.

— На здоровье, — рассеяно произнес он. — Если хотите, возьмите лимон, еще осталось несколько долек.

Я сел в углу и тихо наблюдал за работой ловца. Был ли он ученым, безумцем, убийцей или другом — тяжело разобраться. Я испытывал стыд за то, что сказал ему не так давно. Возможно, Вудроу и не был обычным человеком в общепринятом понимании, но знал ли я кого-нибудь лучше? И разве можно осуждать его методы, если вспомнить, через что ему пришлось пройти?

Похоже, я задремал и пропустил, когда Вудроу вышел из лаборатории. Мой отдых был прерван тихим зовом.

— Эй, Лоринг! Ты меня слышишь, я знаю.

Стоун уже пришел в себя, а возможно, до этих пор лишь притворялся. Впервые он предстал передо мной обездвиженным, и его можно было рассмотреть при ярком свете. Если прикрыть одеждой вздувшиеся мышцы, как у циркового силача, а также напряженные шею и челюсть, то его вполне можно было принять за обычного человека. Но Стоуна будто разрывала изнутри неведомая сила.

— Что он тебе пообещал? — продолжал монстр. — Деньги? Ха, конечно! Ему нужны деньги. И только я могу их достать. Отпусти меня, и я заплачу.

— Серьезно? Думаешь, я в это поверю?

— Почему нет? — у него была странная манера говорить. Он все время дышал ртом, как уставшая после бега собака. — Какая разница, кто отдаст тебе долг? Деньги на моем счету.