Кен кивнул.

— Ты знал, что он бьет свою жену?

В глазах его читался ужас.

— Догадываюсь, что нет, — сказала Энджи. — Я видела ее сегодня утром. Выглядит так, будто он охаживал ее бейсбольной битой.

Кен стиснул зубы, и его действующая рука на колене сжалась в кулак. Коп есть коп, несмотря на то, что он, по-видимому, не может сходить в туалет без посторонней помощи и не обойдется без того, чтобы кто-то вытер ему задницу.

Энджи, уперев локти в колени, наклонилась вперед.

— Я знаю, что ты его не любил. Почему? Что в нем было такого, что тебе не нравилось?

В ответ он шумно выдохнул.

Энджи покачала головой.

— Я не понимаю.

Он снова сильно подул.

— А, — сказала она, наконец догадавшись. — Горячий воздух. В нем полно горячего пара.

Кен радостно кивнул, и у Энджи возникло болезненное ощущение, что они играют в шарады. Но она уже не могла остановиться.

— Когда Майкл работал в полиции нравов, — доверительно сказала она, — он употреблял власть, чтобы пользоваться девочками.

Кен пожал плечами.

— Ты хочешь сказать этим «А что ты от него ждала?» или «Меня это не удивляет»?

Он посмотрел на лежащую на коленях руку и медленно поднял указательный и средний палец, показывая, что имеет в виду второй вариант: «Меня это не удивляет».

— Я сказала ему, чтобы он уходил, или я напишу на него рапорт, и он ушел.

— Йа плул йео… — Рот Кена закрылся. Она чувствовала, что он ненавидит эти попытки говорить. — Йа плул йео.

— Понятно, — сказала она. Майкл был назначен в напарники Кену. — И тогда его получил ты.