Они сидели напротив друг друга, губы Кена шевелились, но не издавали ни звука. Энджи старалась сохранять отсутствующее выражение на лице, старалась не показывать, как ей тяжело видеть его таким.
Наконец он произнес «ты» достаточно четко, чтобы это можно было разобрать.
— Ты — что?
Он только пялился на нее, и Энджи вдруг поняла, что он смотрит ей прямо под юбку. Она выпрямилась и расхохоталась.
— Господи, Возняк! Ах ты старый похотливый пес!
— Неа. — Он отмахнулся от нее. — Неа йаа.
Кен огляделся по сторонам, словно искал что-то для помощи. В конце концов он снова посмотрел на свои руки. Она видела, как он с большим усилием выпрямил указательный палец правой руки, а большой и указательный левой сомкнул в кольцо. Потом он начал двигать это кольцо вверх-вниз по указательному пальцу.
Энджи скрестила руки на груди.
— Какого черта с тобой происходит?
— Неа, — настаивал он.
— Ясно, — бросила она, повторив его жест, обозначающий совокупление. — Я поняла тебя, Кен. Я понимаю, о чем ты, и, должна сказать, на меня произвело впечатление, что ты еще не забыл о таких вещах, но у нас с тобой это не может произойти ни при каких обстоятельствах.
— Ты! — проревел он в ответ, со злостью ткнув пальцем в ее сторону. — Ма-а-йл. — Он снова повторил тот же жест.
— Ох! — Она наконец поняла, о чем он.
— Так ты знал об этом? — спросила она.
Кен выразительно поднял брови.
— Ну да, — призналась она. — Я спала с ним.
— Он… гриил… мне.
— Не сомневаюсь.