«Отчаяние? — подсказал Голос, — Или хотелка выслужиться перед Лехой, что б вытащить вороновскую подстилку?»

«Завали ебало!» — рыкнул Актёр.

— Волнение за подругу в первую очередь, — довольно быстро сформулировал он мысль, — Я понимал, что её действительно могут приговорить к страшному, не заслуженному наказанию.

— Считаешь — не заслуженному?

— Разумеется! — удивился Актёр, — Я знаю Алису достаточно, что бы судить о ней. Как только я услышал, в чем её обвиняют, то долго не мог найти причины. А потом как-то само дошло... Понимаете, я считаю и открыто заявляю, что государство наше прогнило. Изжило себя. Посмотрите на историю — самый долгий строй, который держался — монархия, был не совершенен и ужасен в какой-то степени, а прекрасная демократия не приживается. Как думаете — почему?

— Почему?

— Вы не думаете. — угрюмо вздохнул Актёр, поблагодарил официанта за кофе и теперь размешивал в нем два кубика сахара, — Потому что демократия — это инструмент. Через него удобно управлять, если у кого-то достаточно контроля. Подумайте — сказать можно все что угодно и люди поверят, если иметь большой авторитет. Но люди больше не верят, потому что авторитет потерян.

Дмитрий теперь явно задумался, отпил немного кофе. Воспользовавшись паузой, парень и сам убедился, что хоть персонал другой — кофе такой же вкусный.

— И ты не боишься так говорить об этом? — задал следующий вопрос журналист.

— А чего мне боятся? Все мои друзья уже засветились, поголовно, а никого другого у меня и нет...

«Пиздишь как дышишь, — хихикнул Голос, — А как же братец? Или эта несчастная мышь?»

... — Из университета меня выгнали только что. Я уже сказал всё, что можно и нельзя, смысла боятся теперь совершено ни вижу.

— А тогда, у здания Следственного Комитета — не боялся?

— Немного, — честно признался Актёр, — Выступать перед толпой всегда волнительно. Я боялся того, что меня могут не услышать, что сорву голос раньше времени... До сих пор немного хриплю, слышите? Мне было страшно за подругу, за ещё трёх друзей, которые находились там же. От неизвестности. Алексей только написал мне, что будет суд и ничего больше. Я до последнего не знал, что там происходит.

Кофе кончался быстро, но у Дмитрия — быстрее. Складывалось впечатление, что он то ли нервничает, то ли просто куда-то торопиться. Актёр внезапно заволновался — а если отвлёк человека и он просто хотел задать пару вопросов на улице под запись, а не отказал из-за большого желания к проведению интервью? Ведь, в какой-то степени — звездой он стал. Пусть и не тем путём, как мечтал и не тем, совершенно, способом.