— Вы не против, если я поделюсь ещё одной вещью?

— Конечно, — Дмитрией кивнул.

Актёр тяжело вздохнул, откинулся на спинку стула.

— Это относится к личной жизни и, пожалуй, университету. Я учусь... учился, простите, в театральном. В этом году должен был закончить. Мне обещали хорошее будущее, хвалили, говорили — талант! — он с издёвкой хмыкнул, — Но вот вам обратная сторона: каждый год я отдавал около ста — ста пятидесяти тысяч русских рублей только для того, что бы сдать зачёты. Нет, не потому что не учил, не старался... Я делал это — бесспорно. Просто мне открытым текстом говорили, что не станут ставить высокий оценки просто так.

Он выждал небольшую паузу, допил кофе и с звонко поставил пустую чашку на блюдце.

— И я отдавал. Зарабатывал как мог, не спал ночами, мыкаясь по подработкам. Учится у нас в универе — это ад. Куча факультативов, дополнительных занятий, который как бы не нужны, но без них ты быстро отстанешь. Как итог — я приходил на пары утром и уходил, зачастую, глубоко под вечер. По дороге до дома — читал. По дороге до учёбы — читал. По дороге к друзьям в выходные — читал. Я все время учился, старался стать лучше, а в итоге выходило, что зря. Даже самая грязная бездарность могла бы сдать, если только заплатила. И меня это бесит. Лицемерие — бесит.

«Всё серьёзно» — Актёр сжал челюсть на миг.

— Я не хочу быть лицемером. Мне предлагали выступать на дне рождения у олигарха — обещали хорошо заплатить. Но там нужно было восхвалять Единое Государство, говорить, что оно без изъянов и вот, он! Он — олигарх, честный его гражданин, судимый несколько раз по различным статьям, но так и не отправленный в тюрьму — пример для других не честных граждан! Я не смог. Отказался. В универе приходилось говорить высокопарный речи на мероприятиях... Тогда я ещё за что-то цеплялся и надеялся, что на этом все закончится. Не закончилось. И никогда не закончится такими темпами.

Актёр замолчал, чувствуя давление в груди — всё-таки разволновался. Ноги даже слабо подрагивали и руки. По губам пробежала усмешка.

— И да простят меня все, кто говорит что война — это страшно. Но она необходима. Революция необходима. Возможно, не в истинном своём ужасающем величии, но хоть какая-то. Правительство обязано пойти на контакт с народом иначе бури не миновать, а бежать с корабля некуда. Только на дно. А кому туда хочется?

«Тебе, очевидно... Еблан»  

— И да сейчас— не боишься?

— Ни капли, — Актёр широко улыбнулся, — Вы, я вижу, куда-то торопитесь.

Дмитрий смотрел постоянно то на него, то на часы, то и вовсе за окно. Внимание к нему проявлял и то ладно — парень был этому бесконечно рад. Подобное он никогда никому не говорил. Только Даше — один раз. Закончилось все страшным скандалом, её слезами и трясущейся спиной. А с друзьями... они и сами всё всегда понимали, говорить было незачем.