Глава 16

Глава 16

Лёха сидел, глядя перед собой и слушал гудки в трубке. Как набат — каждый раздавался, будто похоронный марш. Он весь напрягся, заставлял себя сдвинуться с места хоть на миллиметр, но не выходило.

"Расслабился, блять. Его то за что... А. Точно. Какая же ты, Лёха, мразота..."

Холодная ненависть снова заливала всё нутро, вздымала волны сдерживаемого гнева. Просчитался. В который уже раз он просчитался? Ведь по идее все прошло лучше некуда — они не рассчитывали, что Марц с Меланхолией притащат с собой такую толпу, не думали, что речь Актёра возымеет такой эффект... Возымела. Только не тот, который нужен был.

— Ташка... — выдохнул Леха, сжимая сотовый так, что пальцам стало больно, — Её же...

Что они могут сделать с уже похищенной, если так поступили с сильно засветившемся парнем?

Алексей поднялся, потянулся за брюками. Хотел ударить кулаком о стену, почувствовать боль и доказать — всё ещё способен ощущать не только душевную, но напоминал, что квартира не его. Бросил взгляд на часы — ужаснулся ещё сильнее и засобирался быстрее.

Катя проснулась от шелестящих звуков и ещё некоторое время лежала, вглядываясь в мечущуюся фигуру. Она почувствовала, что что-то не так.

— Лёша, — тихо позвала. — Что случилось? Я не нужна тебе сейчас?

Ещё сонная поднялась, распуская окончательно растрепавшуюся за ночь косу. Обниматься не лезла, но если он сейчас сбежит — нужно будет закрыть дверь. И грустно было, и больно смотреть. Понимала — конечно, парень по уши в дерьме, но иначе он бы ей не нравился настолько.

— Актёра убили, — рыкнул Алексей, влезая в футболку. Метнулся на кухню, замер там, оглядываясь — мало ли, вдруг что-то выложил и оставил, но ничего своего не нашел.

Тогда бросился уже в коридор спешно натягивать ботинки. Под нос себе матерился, преимущественно — на себя и понимал, что где-то уже было. А может, и потом тоже будет.

Слёзы на глазах Кати выступили сами. Она ничего не ответила, только босыми ногами прошла за Лёшей в коридор. Смотрела беззащитно и грустно, обнимала себя за плечи — а кто её обнимет, кроме себя? — понимала, всё понимала, но не хотела принимать.

— Пожалуйста, хоть ты выживи, — прошептала она в спину уходящему Алексею, хлопающему за собой дверьми и громко топающему по лестнице.

Лёху трясло. Крупной дрожью, пока он бежал до свободного электрокара, на бегу же и ставя карту на оплату.  Отметил, что деньги скоро кончаться, решил, что потом что-нибудь придумает.

Скорость убаюкивала. Он нёсся, совершенно наплевав на правила дорожного движения, иногда даже выезжал на тротуар, огибая пробки. К дому Дикого вовсе добирался по раздолбанным дворами на колёсах. Думал, думал, думал. Ещё раз позвонил Доктору, спросил подробности. Понял, что лучше бы он их не знал, выдавил, что будет с минуты на минуту и снова, не стесняясь, матерился.