Старые панельные дома — вечная тоска Единого Государства, немой крик бывшего СНГ и России, в частности. Кое-где видно, что когда-то стены были выкрашены в яркие цвета, но время стёрло, а ремонта в таких домах не проводят. Вот и стоят они — белые, ровными рядами и улыбаются грустным оскалом. Даше не страшно, а привычно. Она не раз бродила здесь и после заката, старательно обходя тёмные улицы и шарахалась от излишне шумных кампаний на лавочках подле подъездов.

Пока домофон ритмично пищит, Даша нервно кусает губы и переминается с ноги на ногу.

— Кто? — раздаётся на конец сонный голос.

— Никита дома? — вместо ответа спрашивает она. Ей открывают.

Раздражённым сгустком Даша поднимается на третий этаж, здоровается со знакомой женщиной в подъезде, ловит на себе сочувствующий взгляд, но значения не придаёт. Квартира встречает её не привычным запахом — свежестью. Сигаретами не пахнет, не витает в воздухе знакомого парфюма.

— Саша? Где эта сволочь? Саш!

Саша — щупловатый парнишка, крайне всё же похожий на Никиту, с синяками под глазами выползает из комнаты в коридор, потирая шею. Прячет глаза, выглядит побитой дворняжкой и явно не спал минимум сутки. Даша хмурится.

— Где Никита?

— Совсем новости не смотришь? — тихо спрашивает Саша, всё же поднимая на неё взгляд, — Нет его больше. Вообще нет и не будет. Свали.

И просто разворачивается, пропадает из поля зрения, а Даша настолько поражена, что даже не знает, как реагировать. Ноги наливаются слабостью, всё тело пронимает противный мандраж и становится жарко. Её точно поднимают на огромную высоту и тут же бросают вниз — с силой, совершенно не жалея и не щадя. Слёз нет и никаких других чувств кроме пустоты тоже. Даша вдыхает поглубже.

— То есть? — кричит, вытягивая тонкую шею, — Саш, что случилось?

Саша опять вытаскивает себя на встречу непрошенной гостье, которую видеть ещё больнее, чем все эти поганый новости.

— Убили. — Он обрывает последнюю, теплящуюся сигаретным дымом, надежду. — Догадаешься дальше? Отравили, если верить некоторым каналам теневым. А так — не знаю. Можешь уйти, пожалуйста? Мне не до тебя.

Даша чувствует, что ничего не чувствует. Напрягаются ключицы, она шумно выдыхает и рывком вылетает из квартиры. Мысли в голове хаотичны и беспорядочны — носятся и отказываются принимать правду. Даша пытается представить как это — что бы Никиты не было у неё не получается. Рвёт на части, просится слезами и шумным дыханием. Даша не может осознать.

— Татьяна Эдуардовна, — говорит дрожащим голосом в трубку, — Я сегодня не приду.

— Это ещё почему? Дашка, ты совсем? Через час смена начинается! Уволю!