— Таша, я — инвалид с тростью, а ты — слабая девочка, — откликнулся сухо и сурово он, даже не глядя на неё, — Идём отсюда. С ними всё будет нормально.

Таша беспомощно оглядывалась, не смея возражать и спорить, несчастным взглядом пыталась выхватить что-то знакомое. Хотя бы яркое — красное, но не получалось и в итоге перестала тащиться за Доктором, пошла рядом, но руки не отпустила. Крепко сжимала в ответ, как будто, если отпустит — её тут же куда-то уволокут.

Люди-в-чёрном выставили перед собой голографические щиты, так и не сняли дубинки с поясов, сразу достали огнестрел. Выстрелили в воздух почти одновременно — разлетелись с крыш дремлющие голуби.

Живые люди вставали напротив, женщины тоже, некоторые дети. Пытались остановить, вместо этого натыкались на холодные щиты и отступали. Ворон выхватил у какого-то мужчины рупор, выкрикнул очевидное:

— Держимся вместе! Не давайте себя разделить и повязать по одному!

Кинул рупор Лёхе — тому легче было поддержать командный дух — взглянул на Алису:

— Осторожней, — попросил её, хотя на самом деле хотел бы просить об этом всех и каждого, из здесь собравшихся.

И снова исчез, пробрался ближе к линии обороны. Каста кивнула, даря ему тревожный взгляд и потеряла из виду. Расстегнула кожанку, выхватывая бабочку — пушку решила оставить на совсем крайний случай, не говоря уже о том, что её ей с собой брать запретил Лёха. Если повяжут — так хоть без оружия. Лицензии, разумеется, у неё никакой не было.

— Где?

— Увёл, — коротко ответил Док и тут же сбросил.

Люди держались стойко, впрягались за своих, пытались отбивать выловленных из толпы. ОМОН не отдавал, бил прикладами по рукам-ногам-спинам, добавлял сапогами. В нескольких местах одновременно раздались первые выстрелы. Ворон подал знак ближайшему представителю мафии — тот хмуро кивнул и тоже достал ствол. Пернатый же перехватил какую-то бабку, развернул обратно.

— Уходите. Чёрт, вам ещё жить и жить. Пусть кто умеет, тот и воюет.

Пытался достучаться ещё до кого, пока люди Мел и Марц почти одновременно с вооружёнными боевиками вскипали и лезли с кулаками, с оружием. Ещё выстрел. Снова. Пять, десять — можно было дальше не считать...

...— Это была мирная демонстрация! — их последних сил надрывался Лёха в динамик, почти хрипел механическим отчаянием и страхом, — Граждане Единого Государства имеют право на свободу выбора, высказывания! Каждый имеет право на мнение! Вы нарушаете статью Конституции о правах граждан! Применение оружия запрещено...

Сам запретил брать друзьям, а ствол, протащенный под ремнём — вполне себе легальный, даже с разрешением к применению, нагло напоминал о себе каждым движением.