Максим рассмеялся, живо представив себе эту сцену.

— Примерно такое я бы еще мог от тебя ожидать!

— Что ж, простите, что я всех вас разочаровываю.

Бесцеремонное появление человека в белом халате прервало их. Нервно подергивая бейджик, доктор предложил Катрин утешиться в компании ее семьи или друзей прямо сейчас, и даже вызвался позвонить в такси. «Подслушивал мой разговор с Максимом», — поняла Катрин. — «Вряд ли понимает хоть слово по-русски. Его насторожил мой тон».

— Скажи ему, что он — ле имбециль, и пусть катится ко всем чертям собачьим, — заявил Максим. — Мы даже не начали говорить по сути!

— Почему бы тебе не отправиться следом за мной? Поговорим в спокойном месте.

Максим замялся.

— Ага! Значит, ты и вправду привязан к своему телу, не можешь далеко отойти!

— Мадам… — доктор взял Катрин под локоток, избегая смотреть ей в глаза, и повел прочь из морга.

Спросить бы у Рауля, как он смог настолько далеко убраться от своего тела. Его-то ничего не удерживало. Хотя первое время он тоже был привязан к месту захоронения. Застрял ли он снова на том кургане после того, как она символически перезахоронила его на том же месте?

Старый Жан тоже перемещался довольно свободно… Может, есть что-то вроде срока давности для призраков? На третий день может отойти на сто метров от тела, на девятый — на сто километров…

— Еще раз прошу прощения, — пробормотал доктор, и удалился, оставив Катрин на крыльце одну-одинешеньку. Цветочницы не было на месте, хотя астры и георгины продолжали мерзнуть на лотках.

Не успела девушка сделать и шага, как ее ноги оторвались от поверхности. Она взвизгнула от ужаса, но люди, обернувшиеся на голос, ничего не увидели, поскольку Катрин на крыльце уже не было. Она находилась на высоте пятого этажа — с зажатым ртом, и не могла более позвать на помощь.

Катрин вспомнила, как статуя выкрала ее в прошлый раз, оглушив точно рассчитанным ударом. Голова гудела еще сутки, но у того похищения было свое несомненное преимущество — перемещаться из точки А в точку Б было совсем не страшно.

Статуя неудержимо набирала высоту, расправив маленькие и неуклюжие крылья, которые по всем законам физики никак не могли даже приподнять свою владелицу над землей, не то что так легко нести ее в вышину, да еще и с полуцентнеровым грузом.

«Это какая-то другая статуя. У той не было крыльев, и морда не такая», — было первой мыслью Катрин после того, как способность соображать вернулась к ней.

Статуя убрала лапу с лица девушки.

— Это круче, чем подняться на башню Монпарнас! — выпалила Катрин, пытаясь выглядеть бравой и бесстрашной, но дрожь в голосе выдала ее ужас. Все члены ее оцепенели, и она не смогла бы шевельнуться, даже если захотела. Если статуя разожмет лапы… о Господи!