— Ну, так-то лучше. — Он развернул второй биг-мак. — Жаль, что, пока меня не было, ты тут развела всякие нежности. Пора с этим кончать, к чертям собачьим. — Он отправил в рот огромный кусок. — Парень без меня растет каким-то сопливым ниггером, точно как этот «мистер» Кларк Джонсон. Сукин сын, который лижет задницу своим белым хозяевам.

— Бобби, — медленно начала Эстер, стараясь тщательно подбирать слова и по-прежнему избегая смотреть на мужа, — Бобби, этот человек просто делает свое дело. Это его работа. Все, что он хотел сказать, так это то, что ты попадешь в беду, если вернешься к наркотикам. Ты ведь сам сказал, что больше никогда этого не будет. Верно? Так, значит, нам больше не о чем беспокоиться?

Бобби покачал головой.

— Ничего из этого не выйдет. А все этот чертов продажный ниггер! Все это чушь собачья. Повезло мне, что я год отсидел в тюряге, как же — повезло! По его словам, выходит, словно год в тюрьме — это как прогулка по парку. Но это не так. — Бобби отпил колы прямо из бутылки. — Все. С этим покончено. Больше я в это дерьмо не вляпаюсь. Хватит. — Он кинул в рот несколько картофельных чипсов и начал их тщательно пережевывать. — У меня в камере был парень. Его пару месяцев назад выпустили. Так вот он рассказал мне об одном адвокате-еврее из Беверли-Хиллз. Понимаешь, можно пойти в суд и так все организовать, чтобы во время испытательного срока никуда не надо было звонить каждый вечер, и проб никаких и прочего дерьма. Знай только ходи раз в месяц расписывайся — и никаких проблем. Но для этого дела нужен очень хороший адвокат. Не какой-нибудь дешевый адвокатишка из этих общественных защитников. А классный адвокат из евреев. И у меня есть один такой на примете.

— Бобби, все эти юристы из Беверли-Хиллз стоят целое состояние. Как мы можем себе такое позволить?

— Мы с тем парнем в камере все обсудили. Он велел, чтобы я его разыскал, когда выйду. Он там задумал одно дельце. Если выгорит, то все о'кей.

Эстер с трудом удавалось держать себя в руках.

— Бобби, все эти люди только снова втянут тебя в свои темные делишки. Они снова доведут тебя до беды. Ты ведь только вчера вышел из тюрьмы. Прошу тебя, не говори так. Тебя ждет хорошая работа. Завтра утром нач...

Бобби жестом остановил ее.

— К черту! Не по мне все это. Быть на побегушках на кухне. Жалкий ниггер! Не хочу я впрягаться в эту рабскую жизнь. Я тебе предлагаю кое-что получше.

Эстер тихонько заплакала.

— Прошу тебя, Бобби, не говори так, не говори так, — повторяла она:

— Не плачь, Эс, — смягчился Бобби. — Не плачь, женщина. — Он протянул было руку погладить ее, но она резко отпрянула.