— Эта вонючка?! Пусть сам подбирает дерьмо за белыми старухами. Пусть сам чистит за ними сортир. Я этого делать не буду.

Эстер сняла руку с руля и дотронулась до Бобби.

— Милый, но это только начало. Только на первое время.

Он отвернулся.

— Никакое, к черту, начало. Это конец, это все, это крышка. Это полный обвал.

На какое-то время оба замолкли. Потом Бобби тихо произнес:

— Лучше бы я не выходил из тюрьмы.

Эстер закурила. Она опустила стекло и выдохнула дым наружу. Потом взглянула на Бобби. Лицо его было разгоряченным и потным. Глаза нервно бегали.

— Кому ты звонил, Бобби?

Он вскинул голову.

— Ты что, мой надзиратель?

— Нет, — медленно проговорила она, — я твоя жена.

— Ну и веди себя как положено, — сплюнул он.

Машина впереди них продвинулась на несколько футов. Эстер автоматически последовала за ней.

— Это что, тот человек, с которым ты встречался в Каунти? С которым ты вместе сидел?

Бобби молча глядел перед собой.

— Бобби, эти люди могут принести только горе. От них ничего хорошего...

— Я сегодня вечером ухожу.

Эстер заплакала.

— Бобби, пожалуйста, не надо. Не начинай все по новой.