— Ниггер! Ниггер! Ниггер!!!

И птицы перестали петь, в воздухе запахло гарью и...

* * *

... И Флоренсия все кричала, но это был не человеческий голос, а вой сирены, где-то на улице выла сирена, и вновь боль прояснила сознание. Она почувствовала, что вся мокрая, и подумала: если это кровь, значит, она умирает, и вспомнила взрыв, фонтан воды, осколки стекла...

Она остановила его?

Эстер испуганно раскрыла глаза, рука судорожно шарила в воздухе, наткнулась наконец на револьвер, схватила его, направила на дверь.

Он ушел.

Где он?

— Ты попала, попала! — кричала Луп. Безумные глаза мексиканки сверкали. — Matale! Убей его, Эстер! Убей дьявола!

Где он?

Она снова выпрямилась, и снова боль пронзила ее, новая боль, крошечные осколки впивались в обнаженные ягодицы, ноги. Она ухватилась за стену и двинулась вперед, волоча парализованную ногу.

— Matale! Matale!

Она толкнула дверь револьвером и неуклюже вывалилась из комнаты.

Море крови, потоки крови, коридор завален трупами, только узенькая сухая тропинка идет в другую сторону, к черному ходу.

— Matale, Эстер! Убей его! Убей!