— Он мертв, — обратился Голд к женщине.

Эстер посмотрела на труп, подняла глаза на Голда, заплакала.

— Он в самом деле мертв? — Она боялась поверить, слезы катились по лицу, оставляя светлые борозды на грязных щеках, рот жалобно кривился. — О-о-о-о-о, — стонала она.

Голд снял рубашку, прикрыл ее, обнял. Она прижалась к его груди.

— Вызовите санитаров. Проверьте другие комнаты.

Замора присел на металлический стул, взъерошил волосы.

— Все хорошо, все хорошо, — шептал Голд на ухо Эстер.

Понедельник, канун Рождества

Понедельник, канун Рождества

2.57 дня

2.57 дня

Шел дождь. Всю неделю шел дождь. Как в ту неделю, когда умерла Анжелика. Прибрежное шоссе перекрыли. Дома съезжали в каньон Лорел. Небо было низким, серым, и как только дождь прекратился, становилось необычайно чистым. Снег на вершинах был виден с бульвара Сансет.

В этом году Рождество и Ханука совпали. На празднично сверкающих улицах в Беверли-Хиллз полно покупателей. Витрины одних магазинов украсились красным и зеленым, других — синим и белым.

Голд отыскал ресторан, в котором он должен был встретиться с Уэнди. Она пригласила его на ленч. Претенциозное заведение, папоротники, графика по стенам. Волосы у официанта были как шахматная доска — прядь черная, прядь оранжевая. Голд заказал виски, но тот сказал, что здесь подают вино и пиво. Голд попросил кружку пива, и официант закатил глаза, словно говоря: «Естественно», — и удалился прочь.

— Просто пиво? — Официант презрительно усмехнулся, мол, так я и знал.

Голд снял целлофан с новой сигары, закурил. Он потягивал пиво и смотрел на потоки воды, сбегавшие по оконному стеклу.

Он увидел, как подъехала Уэнди в своем «вольво», как искала место для парковки, как перешла улицу. Она выглядела похудевшей, повзрослевшей.

Уэнди заметила его, тепло улыбнулась. Сердце Голда растаяло.

— Привет, папочка, — поздоровалась она, снимая пальто. — Я видела твою фотографию в газете. На свадьбе той девушки. Девушки, на которую напал садист-наци.

Она проскользнула к нему за столик, уселась напротив. Нет, выглядела она замечательно. Но по-другому, совсем по-другому.