— Мы умрем, если Эль-Калаам сможет выполнить свою угрозу.

— Я думаю, он так и сделает. — Хэтер посмотрела вверх на черный потолок. — Господи, — прошептала она. — Впервые в жизни я размышляю о собственной смерти. — Она взглянула на Рейчел. — Мы должны выбраться отсюда. Но я не знаю, как нам это удастся без чьей-либо помощи.

— Возможно, нам не придется делать это, — возразила Рейчел. — Если мой отец поможет нам.

— Но как? Ты только что сказала, что он не сделает ничего...

— Я не говорила ничего о том, что он не постарается спасти нас. — Она кивнула, словно подтверждая свои слова. — Он обязательно попытается.

— Когда это по-твоему произойдет?

— Перед самым истечением срока ультиматума. Только тогда — не раньше и не позже. Возможно, он нанесет отвлекающий удар. Мы должны быть готовы.

— Но как он это сделает?

Рейчел откинула голову назад и закрыла глаза.

— Этого я не знаю.

* * *

Лиза-Мария положила в маленькую белую картонную коробку все требуемые ингредиенты, за исключением одного, но очень важного.

— Вся эта магия — «моджо» — так или иначе связана с сексом, — сказала она, перегнувшись через прилавок под взглядом желтых глаз казалось безразличного ко всему Мануса. — Ты должна раздобыть квадратный дюйм материи от шелковых чулок. Не нейлоновых, заметь, а шелковых.

— Это несложно, — ответила Дайна, в чьем сердце все ярче разгоралась жажда убийства. — Там, где я живу, сеть магазинов, в которых их продают.

— Нет, нет, дитя, — Лиза-Мария помотала головой. — Новые чулки тебе совершенно не годятся. Они должны быть поношенными. Понимаешь? На них внутри должны быть женские соки, однако не твои, а чьи-то еще.

Дайна подумала о Денизе и Эрике, но она не имела ни малейшего представления ни о том, где они живут, ни как их зовут (насколько ей было известно они выступали в «Новые» под другими именами). Наконец-то она стала осознавать в полной мере двуличие той жизни, которую вела на протяжении последнего времени.

С большой неохотой она была вынуждена отправиться домой. Кроме своей матери она не могла припомнить никого, кто носил бы шелковые чулки. Во всяком случае, она была уверена, что среди ее школьных знакомых таких людей не было.

Дайна заявилась домой в начале второго, полагая, что это наиболее удачное время, ибо Моника могла отправиться по магазинам, и ее визит остался бы незамеченным. Уверенная в себе, она вставила ключ в замок и, повернув его, толкнула дверь, намереваясь прокрасться по застеленной ковром лестнице в комнату матери, залезть в ее шкафчик, аккуратно вытащить...

— Итак, ты вернулась.