Бонстил сместился на пару шагов от нее, точно стараясь уйти подальше от этих слов.

— В этой стороне мало что видно, — заметил он. — Деревья и высокие холмы загораживают все, за исключением того далекого зарева на востоке. — Он повернулся спиной к нему. — Так лучше.

Ему потребовалось некоторое время, чтобы прикурить новую сигарету из-за поднявшегося ночного ветра, шуршащего сухими листьями повсюду вокруг них.

Дайна хранила молчание, думая о чем-то своем и испытывая смутное чувство, не будучи уверенной, в какой момент Дайна исчезла, уступив место Хэтер.

— Забудь о Силке, — сказал Бонстил, не поворачивая головы, точно обращаясь в ночь. — Он довольно интересный и загадочный субъект, но в конечном счете, всего лишь поставщик наркотиков, мелкая сошка. Еще одна рыба, попавшая в заброшенную нами сеть. Нет, моя подлинная добыча — Найджел.

— Откуда у тебя такая уверенность? — обойдя спереди машину. Дайна приблизилась к нему. Здесь в парке, за цепью холмов, воздух был чище: воняющий серой и горелой резиной смог стелился низко над землей в долине Сан-Фернандо, и отвратительный запах постепенно перестал мучить их обоняние. Дайна вздохнула всей грудью. Где-то не очень далеко должен был быть скрытый проход к морю, потому что воздух был почти таким же влажным, тяжелым и пропахшим фосфором, как на пляже в Малибу.

Бонстил стоял на одном месте, выпрямившись во весь рост, так что его черный силуэт во мраке походил на столб, вбитый в землю. Живой красный огонек его сигареты описывал короткие дуги снизу-вверх перед затяжкой, и после — в обратном направлении.

— Когда-то, — произнес Бонстил так внезапно, что Дайна испуганно вздрогнула, — я знал одну девушку. — Он резко и хрипло рассмеялся. Его смех звучал как скрежет железной метлы о цементный пол. — Это было давным-давно.

Дайна пристально наблюдала за ним в то время, как он сам не смотрел ни на деревья, ни даже в низкое тяжелое небо, а просто в никуда.

— Она, Марсия, любила мечтать. Ее переполняли надежды и идеалы. Она была романтической девушкой. — Он бросил окурок и продолжил. — Она была прекрасной, как некогда моя мать, только еще больше. Длинные каштановые волосы, глаза цвета ирландского тумана или... впрочем, она сама всегда описывала их именно так. И была права. — Он глубоко вздохнул.

— Я встретил ее почти сразу после того, как пришел в полицию. В то время я был очень целеустремленным. Я твердо знал, что хочу, и что еще хуже, что именно мне нужно. — Он пожал плечами. — Тогда все казалось гораздо сложней. Марсию слегка пугали мои убеждения, а равно и то, что я собой представлял. Однако она не переставала любить меня, просто ей было трудно это делать.