– Любопытно вот, из-за чего вы сюда угодили, – он протянул им пачку сигарет. – Курите?

Они отказались.

– Моя фамилия Челцов, – представился лейтенант. – Значит, будете нашими инструкторами?

Холлис молчал.

– Здесь каждый старается по возможности ладить с другими. Это не тюрьма, – продолжал лейтенант. – Полковник Буров – очень умный человек.

Он позволяет американцам свободно передвигаться по всей территории школы, правда, до тех пор, пока они добросовестно выполняют свою работу. Однако если окажется, что инструктор в чем-то дезинформировал своего русского ученика насчет Америки, то Буров... – Лейтенант приложил указательный палец к виску и щелкнул языком. – Вам понятно.

– А вы палач, Челцов? – спросил Холлис.

Тот не ответил.

– Вы говорите по-английски?

– Нет. Никто из здешней охраны не говорит по-английски.

– А как же американские инструкторы? Разве они разговаривают с учениками по-русски?

– Предполагается, что они не знают русского, но они понимают его. По правилам, русские ученики и американские инструкторы должны общаться только по-английски. А охранники не могут заговаривать с учениками или инструкторами без крайней необходимости.

– Ваш русский превосходен. Будьте осторожны в разговорах.

Лейтенант вернулся в комнату связи.

– Ты бросила курить? – спросил Сэм.

– По-моему, да, – ответила она. – Наверное, существуют и более простые способы бросить курить.

– Ну что ж, проживешь дольше.

– Сэм... я понимаю, мы влипли в очень скверную историю. Но... я не собираюсь им подчиняться.

Холлис потер большой палец об указательный, напоминая этим знаком, что вокруг установлены подслушивающие устройства. Она шепнула ему на ухо:

– Это ведь было разыграно, не так ли? Ну, я имею в виду... твое... твое...