– Не о вас ли двоих я читал в газетах? – спросил Фред Бау.

– Совершенно верно, – ответил Буров. – Они погибли при падении вертолета. – Молодые люди понимающе заулыбались. Сэма удивил не только их беглый английский, но и свободная, неофициальная манера держаться в присутствии полковника Бурова.

Осмотрев весь спортивный комплекс, все трое поднялись наверх. Буров вывел их из бункера и показал вокруг.

– За колючей проволокой – территория Управления погранохраны КГБ. На вышках наблюдатели, по периметру вся зона патрулируется. Сотрудники КГБ работают также внутри лагеря, в основном в штабе. Не советую вам приближаться к этой территории и заговаривать с кем-нибудь из них. Им приказано стрелять на поражение и без предупреждения. Кроме того, у них на вас зуб, ведь вы убили двоих их товарищей. Понятно?

– Вполне, – отозвался Холлис. – А может быть, я всего-навсего действовал в пределах самообороны, когда убил двоих из них? Вы действовали в пределах самообороны, когда убивали Грегори Фишера?

– В известной степени да, Холлис.

– А я так не считаю, полковник Буров, – возразила Лиза. – Я думала об этом. Вернее, представляла то, что вам пришлось сделать. Наверное, вы со всей силы пробили головой этого мальчика ветровое стекло...

– Пожалуйста, мисс Родз, не нужно эмоций, – перебил ее Буров. – К тому же ваши оскорбления и нравоучения быстро надоедают и с вами становится скучно.

Холлис подумал о том, что самый большой ГУЛАГ находится за этой колючей проволокой. Он посмотрел Бурову в глаза и спросил:

– А к какому управлению КГБ относитесь вы, полковник?

– Вы уже однажды спросили меня об этом по телефону, верно? Что ж, теперь я могу ответить на ваш вопрос. Я отношусь к исполнительному управлению. Конечно, вам известно о нас.

– Разумеется. Политические убийства, терроризм, похищение людей и шантаж.

– Можно сказать и так... Моя карьера в управлении началась с того, что я несколько лет проработал в Скандинавии. В этом лагере я уже десять лет, пять лет был помощником коменданта, и пять – комендантом. Это назначение пожизненное. Центр не одобряет переходов отсюда. Русский персонал здесь – в основном политические заключенные, переведенные из ГУЛАГа. – Он немного помолчал и добавил: – Итак, как я понял из записи телефонного разговора Фишера с посольством, американские инструкторы называют это место «Школой обаяния миссис Ивановой». Подобный сарказм, по-видимому, характерная черта ваших соотечественников, не так ли?

– У нас есть вечерние курсы по сарказму, – ответил Холлис.

– Похоже, вы тоже их выпускник, Холлис.