Маноа, давно уже оставивший машину, упорно поднимался все выше и выше, придерживая бесчувственное тело пожилой женщины, как и прежде перекинутое через плечо. В другой руке Маноа держал фонарик, освещая узкую извилистую тропинку. В эту ночь ветер особенно неистовствовал. Он был настолько сильным, что волосы Маноа дыбом поднимались у него на голове, а ночная рубашка Алекс неоднократно закрывала ему глаза, раздуваясь огромным пузырем. Несколько раз Маноа спотыкался, а один раз чуть не сорвался в пропасть, где его тело было бы разрезано на куски острыми, как бритва, обломками скал. Проклятые крысы. Они, казалось, были везде. Но Маноа не боялся крыс. Он направлял на них луч фонаря и при этом орал, как сумасшедший, отчего крысы прыгали у него из-под ног во все стороны.

Пройдя еще несколько сот ярдов, Маноа очутился в крохотной долине, со всех сторон укрытой густыми зарослями. Когда-то здесь была процветающая сахарная плантация, и руины построек виднелись тут и там. Сейчас эти земельные угодья находились в собственности федерального правительства, которое, признаться, совершенно позабыло об этом. Правительство получило в собственность плантацию, когда цены на сахар упали, и владелец оказался не в состоянии платить налоги. За долиной и развалинами хозяйственных построек начинались почти непроходимые тропические леса. Маноа, наконец, дошел до цели.

Сам храм Хейау находился совсем неподалеку, у самого подножия вершины, и его отделяла от плантации узкая полоска сухой красноватой земли. Храм представлял из себя площадку длиной в сто пятьдесят и шириной в пятьдесят ярдов. На небольшом возвышении в центре площадки находился каменный алтарь. Маноа восстановил его своими руками, используя обломки вулканической лавы, ветви кустарника пили и древесину местного растения под названием охиа. Так строили древние полинезийцы много сотен лет назад. Но чтобы оживить храм, возобновить его мистические связи с внешним миром, требовалась жертва. Камни алтаря необходимо было обагрить кровью.

Маноа возложил легонькое тело миссис Бендор на алтарь, затем достал четыре фонаря, которые заранее припрятал под ним, и установил их по углам капища. Когда он зажег их, на свет прибежали крысы. Их красные глазки сверкали, как крохотные рубинчики, они сновали туда и сюда, опасаясь, правда, подходить близко к алтарю, где царил Маноа.

Распевая полинезийскую песню, детектив присел на корточки рядом с алтарем и полез в свой пакет. Именно в этот момент Алекс неожиданно приподнялась и с размаху ударила Маноа закованными в наручники руками, попав ему в левый глаз и задев скулу. От неожиданности и довольно болезненного удара Маноа потерял равновесие и упал на каменные плиты возвышения, на котором был установлен алтарь. Алекс скатилась с алтаря и, едва коснувшись ногами плит из вулканической лавы, что есть силы кинулась бежать по направлению к густым зарослям. Маноа тоже вскочил и кинулся за ней. Оказывается, пожилая дама была еще способна неплохо бегать. Она мчалась по красноватой сухой почве, поднимая облака пыли, а ее ночная рубашка развевалась за ее спиной, как саван. Если бы не этот шлейф из тонкой светлой ткани, Маноа вполне мог бы потерять в темноте беглянку.