Саймон потянулся к кувшину с соком папайи и наполнил свой стакан. Сумочка его матери и одна из ее розовых пластмассовых бигуди покоились на его колене. Саймон потягивал холодный сок и смотрел на Пола Анами. Полу явно было не по себе, но он изо всех сил старался казаться спокойным. И изо всех сил помогал Саймону переводить магнитофонные записи, захваченные в доме Фрэнки Одори. В настоящий момент он старательно вслушивался в голоса, говорившие по-японски, которые неслись из портативного магнитофона, стоявшего перед ним. Локти Пол держал на столе, а ладонями прикрывал глаза. Концентрировал внимание. Сосредоточивался. А может быть, в очередной раз пытался понять, что же случилось с ним за последние два дня. Гайджин требовал от Маноа самых решительных действий, и беседа между ними, записанная на пленку, свидетельствовала об этом.

Саймон спросил Пола, не встретил ли тот что-нибудь новенькое, прослушивая пленки, то, чего Он сам не смог уловить при первом прослушивании.

— Ничего, — ответил Пол.

На той кассете, которую он изучал сейчас, Руперт де Джонг пытался призвать к порядку своего крестного сына Фрэнки Одори. Он объяснял, что оябуну необходимо подчиняться беспрекословно. Нравится это Фрэнки или нет, но он должен быть в отеле «Луахала» не позднее среды, то есть, сегодня. Через два дня Фрэнки предстояло получить куш в пятьдесят миллионов зеленых в ценных и редких марках, принадлежавших некоторым весьма важным лицам Китайской Народной Республики. Гайджин предлагал Фрэнки не спорить понапрасну, а подчиниться настоятельному требованию оябуна.

Сэр Майкл Марвуд должен появиться в отеле Луахала в пятницу. Марки будут при нем. Время — около часа дня. Фрэнки следует оставаться в отеле до тех пор, пока детектив Маноа не передаст ему, Фрэнки, марки в собственные руки. Через двадцать четыре часа Фрэнки должен убраться из отеля и с марками в чемодане вылететь в Лос-Анджелес, а оттуда — в Мехико. Из Мехико путь Фрэнки лежал на Каймановы острова, где местные банки были готовы конвертировать драгоценные кусочки бумаги в любую валюту.

Пол сообщил Саймону, что гайджин чрезвычайно сердит на Фрэнки за то, что тот всячески пытался оттянуть свой визит на Гавайские острова. Фрэнки должен себе зарубить на носу, что крестный сын оябуна своим поведением обязан подавать пример другим. Проявление неподчинения или неуважения к старшему может стать сигналом для прочих, и они могут начать делать то же самое.

— Не пытайся извлечь преимуществ из того особого положения, которое ты занимаешь в моем сердце, — говорил гайджин.— С того самого дня, когда я познакомился в Оксфорде с твоим отцом Омури, — продолжал он увещевать Фрэнки, — до самой его смерти двадцать лет назад, я ни разу не видел, чтобы он унизил себя, отказавшись подчиняться старшим. Следуй его примеру, сынок Фрэнки!